Предлагаю ничью

Ростовцева Алиса

Следующие минут двадцать мы молчаливо переглядывались с Тимом. При этом мужчина выглядел и виноватым, и недовольным одновременно. Меня же от дикого всплеска злости спасало только одно — я прекрасно понимала, что за каждым поступком кроется свой мотив. В конце концов, всего несколько дней назад я и сама тайком от Тимура ездила на встречу к Стасу. Закрывая вопросы по работе в Европе, я просто не могла не увидеться с ним.

Наверное, у Тимура тоже была причина для ужина в компании с Милой.

— Ксения, а что ты вообще здесь делаешь? — вежливость Осинской была пропитана ядом. За каждым словом крылся очевидный намек на то, что мне здесь совершенно

не рады. По крайней мере, именно она, Мила, не рада мне, точно.

— Пришла на встречу с выпускниками, конечно. Разве здесь можно делать что-то другое?

Мила вздохнула и потеряла ко мне интерес. Зато Керимов после этой коротенькой перепалки нахмурился еще больше. Мое напряжение, скапливающееся в кончиках пальцев, стало еще сильней. Я едва сдержалась от того, чтобы пнуть Тимура под столом, когда спустя еще полчаса, воспользовавшись моментом и пустующим местом рядом со мной, Тим как ни в чем не бывало, оставил Осинскую в одиночестве и пересел ко мне.

Наверное, я не смогла скрыть улыбку, мелькнувшую у меня на губах, раз Мила, внимательно наблюдающая за мной и Тимуром, смогла разглядеть мое возмущенно-радостное состояние. Иначе с чего вдруг Осинская с видом журналистки-акулы вдруг принялась рассказывать о том, что у Тима новая девушка. И он обещает в следующий раз прийти вместе с ней?

Вероятно, по задумке Осинской, я должна была моментально удивиться таким новостям. Но вместо этого я скосила глаза на Тимура, который перебивая вопросы знакомых, уверенно заявил, что следующего раза… не будет.

— О чем ты? — Мила была первой, кто насторожился при виде хитрой улыбки Тимура.

Я же, уже представляя, что собирается сказать Керимов, под столом со всей силы сжала колено мужчины. Жаль, что плотная ткань джинсов защитила Тимура от опасности быть поцарапанным моими ногтями.

— О том, что она все же приняла мое приглашение.

Рука Тимура накрыла мою ладонь, пуская электрические разряды по мои напряженным мышцам. Но мои опасения о том, что Тим попробует меня поцеловать (что было бы очень в его стиле, если вспомнить его собственнические замашки еще во времена нашей учебы в Вузе) не оправдались. Керимов пока не торопился афишировать наши с ним отношения, хотя его намек был более, чем прозрачен. Все те, кто был хоть немного наблюдательней Милы, уже догадались, что Тимур говорит обо мне. Сидящая напротив меня Вера открыто мне улыбнулась.

— Значит — Керимов?

Я слабо кивнула.

— Похоже.

Леня, каким-то чудом услышавший мой тихий ответ с противоположного края стола, издал удивленное «э-э». Кто-то скептически фыркнул. Я не успела отследить, кто именно это был. Все мое внимание вдруг сосредоточилось на пальцах любимого человека, который осторожно погладил мое запястье, успокаивая и приглушая мою злость.

— Почему ты мне не… — Наблюдать за возмущением Милы было забавно. Она запнулась посередине фразы, вдруг обнаружив, что Тимур ласкает мою ладонь. Наверное, это было красноречивее всех прочих слов, которые бы Тим мог сказать в ответ на замечание своей подруги.

— О, а я почему-то так и подумала, что вы вместе, — Вера довольно засмеялась. — Ну, вы и интриганы! Могли бы сразу нас предупредить! Давайте тогда, за вас?

К ее поднятому бокалу с пивом вскоре присоединились все остальные. И даже Мила, все еще выглядящая расстроенной и уязвленной, выдавила из себя несколько приличествующих случаю поздравлений. Впрочем, ради Тимура эта стервочка была способна на что угодно.

Странное

дело, ее изучающие взгляды и едкие фразы, которые то и дело крутились у нее на языке, ничуть меня не волновали. Еще несколько часов назад я сомневалась в правильности своего решения. Принять приглашение Тима, увидеть знакомые лица своих однаклассников… Наверное, мне было немного (а, может быть, «много») страшно. Но действительность оказалась не такой пугающей, как я себе нарисовала в воображении. Самой возмущенной, так же, как и самой злобной оказалась подруга Тимура. Судя по разговорам все, кроме нее (и кроме нас самих еще полгода назад), были уверены в том, что Ветрова и Керимов рано или поздно обязательно окажутся вместе.

После нескольких бокалов с пивом и трех графинов вина на десятерых обсуждение темы дня — нашего, наконец, свершившегося, вполне официального и серьезно развивающегося романа с Тимуром — превратилось в яркую смесь воспоминаний, шуток, приколов и историй из жизни. И если в фильме «Красотка» главная героиня с подругой с трудом могли вспомнить истории со счастливым финалом (ну, кроме сказки о Золушке), то в реальной жизни примеров романов от ненависти до любви набралось неожиданно много. И даже в окружении Тима наши непростые отношения с Керимовым еще со времен универа считали бесспорным доказательством неудержимого влечения друг к другу.

Подобное утверждение из уст обычно немногословной Светы звучало комично и в чем-то немного глупо. Но алкоголь, растекающейся в крови присутствующих, уже давно сделал беседу за нашим столом непринужденной. Все новые и новые комментарии разжигали азарт.

Ребята смеялись и постоянно шутили. Тимур едва успевал отвечать на их бесконечный поток вопросов. Наверное, именно тогда нас впервые попросили прислать приглашения на нашу свадьбу…

В каждой шутке есть доля правды. Но я не представляла себе того, насколько серьезно Тим задумался над словами наших общих знакомых. Возможно, какую-то роль сыграло снисходительное замечание Милы, в конце вечера с кислой улыбкой заявившей, что свадьба Керимова с Ветровой, вряд ли, состоится в ближайшее время. Мы обязательно поссоримся из-за какого-нибудь пустяка, а после — конечно же… Окончание фразы повисло в воздухе. Сценарий, нарисованный Милой, был вполне предсказуем, и представить финал ее далекой от безоблачной сказки можно было без особых проблем. Нас Тимуром, по версии Милы, ждал неизбежный разрыв.

Не знаю, кого больше удивили рассуждения Осинской. Ей в ответ Тим довольно категорично заметил, что наша дальнейшая жизнь не касается никого, кроме нас. Я же в свою очередь с трудом удержалась от более масштабных действий. После выходки Милы моя злость на нее достигла предельной точки. И даже осознание того, что Осинская ни черта не знает обо мне и Тимуре, не слишком мне помогло. Всю дорогу до дома я бормотала ругательства себе под нос, представляя в красках, что я скажу Тимуру, когда мы, наконец, останемся с ним наедине. Мила с ее предсказаниями меня взбесила.

Зачем Тим вообще отправился с ней на ужин?

— Почему ты мне не перезвонил? — я кинула ключи от квартиры на тумбочку в прихожей и, не глядя на Тима, ушла на кухню. Керимов, никогда не любивший оправдываться и объясняться, в этот раз только устало вздохнул у меня за спиной.

— Ты завелась.

— Угу, завелась. Хочешь поговорить об этом?

— Сарказм тебе не идет.

Я резко развернулась, замирая в дверях кухни и преграждая дорогу Тиму. Керимов вопросительно поднял одну бровь.