Предложение мистеру Рейну
Шрифт:
Он кивнул.
– Чувствовать тебя в своих объятьях кажется правильным, детка. Разве ты не чувствуешь того же?
Трина кивнула.
– Ты тоже меня пугаешь.
Она сделала глубокий вздох, облизывая пересохшие губы. Трина знала, что будет совершенно сумасшедшей, если совершит задуманное. Он причинил ей боль, решил, будто она – лгунья, но Трине пришлось признать, что у него были все основания испытывать проблемы с доверием. Она так сильно хотела вернуть Наварро. Машина времени, которую он упомянул, звучала просто отлично. Трина смотрела в его глаза и сознавала, что они с Навом были двумя людьми, которые отчаянно хотят
Она приняла решение, рассудив, что сделает что-то совершенно безумное, потому что для нее Наварро стоил этого риска.
– Я буду у тебя дома в воскресенье в восемь. Если это сработает, значит, станет правилом. Эта неделя будет стерта, и мы никогда не будем говорить о ней снова, просто потому, что этого никогда и не происходило.
Наварро затопила волна облегчения, и он кивнул.
– Слава богу, детка. Могу я отнести тебя в кровать? Я так скучал по тебе и хочу заняться с тобой любовью.
Трина покачала головой.
– Мне нужно несколько дней. Я приду к тебе домой в воскресенье. И буду готова вернуть наши отношения в прежнее русло.
– Спасибо, – радость осветила лицо Наварро, когда он нежно ей улыбнулся. – Тогда мы будем вместе. Ты и я, детка.
– Да. Если ты снова причинишь мне боль...
Его глаза посуровели.
– Нет.
– Если все же ты это сделаешь, я испеку тебе брауни со слабительным, – она уткнулась лицом в его шею, прижимаясь к нему.
Наварро рассмеялся. Их тела были настолько тесно переплетены, что большое тело мужчины сотрясало их обоих.
– Я съем их все, черт возьми, если совершу нечто столь глупое, как не поверить тебе вновь. Клянусь.
Она вдохнула его аромат, просто позволяя себе насладиться объятиями Наварро. Она так сильно скучала по нему, что это причиняло почти физическую боль, оставляя рану в сердце. Трина не думала, что еще когда-нибудь снова будет чувствовать на себе его руки. Она никогда не позволяла себе поверить, что Наварро может испытывать к ней нечто большее, чем сексуальное желание, но мужчина признался, что хочет попытаться создать с ней нечто, чего совсем не предполагал их контракт.
– Давай попробуем еще раз, – сказал он мягко. – У нас новая сделка. Мы оба будем абсолютно честны друг с другом, независимо от того, как страшно это будет для одного из нас. Как насчет этого, детка?
Трина снова кивнула.
– Ладно. Это твой последний шанс, Наварро. Если ты снова меня обидишь, ничто не вернет меня обратно. Я достаточно ясно объяснила?
– Я клянусь, что больше ничего не испорчу. Я разорву то чертово кредитное уведомление, в котором сообщается, что мы все оплатили. Я все еще должен тебе семь недель, и это не обсуждается. В обмен на эти недели я хочу, чтобы ты подумала насчет идеи продлить все это на чертовски длительный срок, создав настоящие отношения.
Она отодвинулась от него, встретив взгляд Наварро, в то время как мужчина чуть ослабил на ней свою хватку, но не отпустил Трину.
– Я не хочу больше платить тебе за секс.
– Ты не будешь. Я все время планировал погасить этот чертов кредит. Но я хочу оставить контракт. Так я буду знать, что ты моя, как минимум на эти два месяца, – он посмотрел ей в глаза. – Я боюсь, ты можешь уйти от меня прежде, чем смогу доказать, что этих недель нам никогда не будет достаточно.
Трина видела, что его лицо светится
– Ты поспишь со мной сегодня? Я просто хочу, чтобы мы обнимали друг друга.
– Покажи мне свою ванную, детка.
Она поднялась с его колен и протянула свою ладонь. Наварро встал с дивана, принимая руку, его крупная ладонь крепко обхватила ладошку Трины. Женщина знала, что приняла верное решение. Она могла справиться с болью, которую Нав причинил ей. Но не смогла бы пережить его потерю.
Глава 12
Было восемь вечера воскресенья, когда Трина поднималась по крыльцу Рейна. Дверь открылась еще до того, как женщина дошла до нее. Наварро улыбался. Его волосы были влажными и свободно спадали на обнаженные плечи. На мужчине были лишь трусы. Взгляд Трины медленно скользнул вниз по его телу. Наварро был так чертовски сексуален, что даже просто глядя на него, она уже заводилась. Трина полюбила каждую мышцу, каждый изгиб и каждый шрам Нава, который смогла увидеть.
– Привет, детка. Входи. Ты вовремя.
Она улыбнулась.
– Я старалась, – Трина зашла в дом и обернулась, наблюдая, как Наварро плотно закрывает дверь и запирает ее. Трина насмешливо посмотрела на мужчину. – Итак, каков план?
Наварро ухмыльнулся.
– Ну, так как ты сбежала от меня в субботу утром... – он замолчал, их взгляды скрестились, и они оба молча согласились с этой ложью. – Пришла почта. Помнишь те сюрпризы, о которых я тебе говорил? Их доставили. Пойдем в мою комнату.
Ее сердце гулко застучало.
– Не уверена, что люблю сюрпризы, – она прошла к лестнице, а Наварро шел прямо позади Трины. Они вошли в комнату, и женщина увидела коробку размерами с обувную, лежащую на туалетном столике, печать была вскрыта, но крышка все еще оставалась на месте. Трина обернулась, когда он закрыл и запер за собой дверь. – Разве здесь есть кто-нибудь, кроме нас?
– Я говорил, что Райдер уехал, – его губы сжались, а в глазах, казалось, полыхнул гнев. – Мы одни в доме, – его напряженное тело расслабилось, и он улыбнулся. – Только ты и я, и так и должно быть, детка, – он помедлил. – Раздевайся.
Она рассмеялась.
– Ты знаешь, что приказываешь мне раздеться каждый раз, когда мы оказываемся в твоей комнате, верно? – Трина начала расстегивать передние пуговицы своего платья.
– И ты чертовски хорошо слушаешься, – он усмехнулся. – Спасибо тебе за это.
– Ты говорил, что здесь я должна тебя слушаться, и ты главный.
– Черт, мне становится горячо, когда ты говоришь нечто подобное, – Наварро подошел к кровати и открыл коробку.
Трина умирала от желания узнать, что в ней, когда увидела, как он приблизился к упаковке. Она замешкалась, а потом позволила своему платью упасть на пол, обнажая бюстгальтер и розовые стринги. Трина кашлянула. Наварро повернул голову и прищурился, скользя взглядом вниз по ее телу, не упуская ни единого дюйма. Она полностью завладела его вниманием, когда, положив руки на бедра и чуть выставив вперед ногу, медленно повернулась на высоких каблуках.