Предложение повесы
Шрифт:
— Кэтрин, позволь, я скажу тебе кое-что, — доверительным тоном проговорил Джоэл. — Твой голос… Знаешь, когда его слышишь, забываешь обо всем на свете.
— Это хорошо. Я рада, что ты иногда забываешь обо всем на свете.
— Наш разговор может лишить меня рабочей формы на остаток дня. Не знаю, как мне теперь удастся сосредоточиться, — проворчал он.
Кэтрин сжала в пальцах телефонный шнур и заулыбалась, устремив взгляд в потолок.
— Я бы посоветовала тебе принять холодный душ, но тут же вспомнила, что произошло после того, как ты в последний раз это средство
Она не стала уточнять, так как знала: Джоэл вспомнил вчерашнее утро, когда она присоединилась к нему в душе. В результате струи воды нисколько не охладили их, напротив, они разогрелись до невероятной степени. В конце концов Джоэл опоздал на работу.
— Ты за это заплатишь, сладкая моя, — проворковал он, и Кэтрин издала негромкий смешок.
— Мне кажется, я уже расплатилась, и мне это понравилось, — парировала она. — Кстати, ты мне так и не рассказал, как реагировала твоя секретарша, когда ты появился в офисе.
— Она предположила, что мне нездоровится. Я ответил, что это просто ерундовое недомогание. Могу тебя поблагодарить за то, что почти все сотрудники бросали на меня двусмысленные взгляды, — пожаловался Джоэл. — Никто ничего не сказал, но, так или иначе, ты действуешь на меня самым вредоносным образом.
— Не понимаю, о чем ты. Думаю, я не первая женщина в твоей жизни. И не последняя.
— Конечно, — подтвердил Джоэл. — Но еще ни одной не удавалось заставить меня опоздать на работу. Ты отдаешь себе отчет в том, что за последние недели я отменил встреч больше, чем за предыдущие десять лет?
— Ты жалеешь?
— Нет, черт меня возьми, — признался Джоэл. — Если честно, я бы хотел сейчас быть с тобой. Иногда мне приходит в голову, что ты — ведьма.
— Какая именно ведьма? Та, что превращает тебя в жабу, или та, что околдовывает тебя навечно?
О, если бы в ее распоряжении имелись такие чары! Она бы прибегла к ним в мгновение ока.
— Естественно, второе, — бросил Джоэл.
Ее улыбка растаяла, она отдала бы весь мир за то, чтобы он почувствовал к ней нечто большее, чем просто вожделение. Для нее все это далеко не игра. И все же она постаралась продолжать разговор в легком, веселом ключе:
— А ты привязан ко мне навсегда?
Скажи — да, молило ее сердце. Только скажи — да.
— Конечно. Я твой преданный раб, — лаконично ответил Джоэл, и сердце Кэтрин сжалось от разочарования. — Нет ничего, чего бы я не сделал для тебя, — добавил он.
Эти слова подействовали на нее как соль на раны. Одной вещи он не сделает ради нее: не отдаст ей свое сердце.
Ровно в семь часов вечера Кэтрин поднималась в лифте на верхний этаж здания, где располагался офис фирмы Джоэла. Она уже несколько раз бывала здесь, поэтому в холле с приветливой улыбкой поздоровалась с охранником. Проходя по коридору, она отметила, что рабочие помещения опустели. Секретарь Джоэла давно ушла домой. Однако дверь кабинета была приоткрыта, и Кэтрин беззвучно вошла.
Джоэл сидел за просторным столом, погруженный в бумаги. Она увидела, как он потянулся всем телом, после чего тут же вновь углубился в работу. Она почувствовала, как в груди возник незнакомый комок.
— Слишком много работаешь, — протянула она, проходя на середину кабинета.
Джоэл поднял голову. Улыбка тронула его губы, и сердце Кэтрин болезненно сжалось. Джоэл же поспешно захлопнул папку, поднялся из-за стола и шагнул навстречу Кэтрин.
— Мне нужно было как-то наверстать время, которое я потерял, думая о тебе, — серьезно объяснил он.
Его руки сомкнулись на ее талии. Кэтрин вскинула голову как раз вовремя, чтобы встретить его поцелуй, томный и очень властный. Джоэл словно клал на нее свою печать. Трудно сказать, знает ли он об этом. Впрочем, это не играет никакой роли. Вероятно, для него привычно вести себя таким образом с женщинами. Неизвестно зачем Кэтрин вспомнила, что его связь с ней — не более чем временное развлечение.
Она решительно поставила заслон на пути этой неприятной мысли. А Джоэл смерил ее откровенно собственническим взглядом. Он позволил себе внимательно изучить ее черное платье и наконец одобрительно кивнул.
— Неплохо.
— Достаточно сексуально? — несколько хулигански осведомилась Кэтрин.
— Ты хоть мешок на себя надень, все равно будет сексуально. Но… — Джоэл оглядел ее платье и, по всей видимости, нашел, что оно оставляет открытыми слишком малые участки тела. — Мое воображение, конечно, может дополнить все остальное, и, поверь мне, сейчас оно работает на полную катушку. Наверное, нам стоит поехать домой…
— Ну уж нет! — воскликнула Кэтрин, прижимая руки к груди. — Сначала ты мне отдашь тот сюрприз, который обещал.
Джоэл тяжело вздохнул.
— Надо полагать, ты будешь настаивать?
— Безусловно. Так что выкладывай.
Джоэл обнял Кэтрин за плечи, развернул лицом к двери, а свободной рукой погасил свет.
— У меня в кармане случайно оказались билеты на открытие выставки Тернера[5].
— Я считала, что их выдают только приглашенным.
— Так и есть. Но мне удалось выцарапать приглашение. Хотя нас никто не принуждает идти, если ты не захочешь.
Она быстро обняла его и поцеловала.
— Спасибо тебе.
Кэтрин боготворила Тернера и сокрушалась о невозможности посетить открытие его новой выставки. Она как-то пожаловалась Джоэлу, и вот он, подобно волшебнику, добыл билеты. Так что же удивительного в том, что она так его любит, если он настолько внимателен к ней?
— Идем. Не стоит опаздывать. — Джоэл подтолкнул ее к лифту. — Потом поблагодаришь, и так, как я заслуживаю.
Как и следовало ожидать, выставка оказалась умопомрачительной. Кэтрин бродила по залам, держа Джоэла под руку. В другой руке у нее был бокал белого вина, к которому она едва прикоснулась. Она не замечала многозначительных взглядов, которые бросали на нее время от времени люди, знавшие Джоэла и имевшие представление о его репутации. Но в конце концов они буквально натолкнулись на одного знакомого Джоэла, и тот повел себя наихудшим образом.