Предложение руки и перца
Шрифт:
В шкафу я увидела пыльные роскошные наряды, а на полу возле шкафа лежал маленький ключик. Я подошла к трюмо, видя замочную скважину. Легкий хруст замка и ящик послушно вылез, обнажая стопочку писем.
«Любовь моя, радость моя! Пусть мое сердце больше не бьется, но оно умеет любить не меньше, чем при жизни… Ты — не пленница. Я просто оберегаю тебя. Я не посмею прикоснуться к тебе иначе, чем поцелуем…» — прочитала я, чувствуя, что от этих слов в душе что-то вращается. Я читала письмо дальше и дальше, а потом протянула руку к следующему письму: «Я
Мои руки почему-то дрожали, и я обратилась к зеркалу: «Ну вот опять! Что за день сегодня такой!».
Прочитав все письма, я оставила лишь последнее. Забившись в угол комнаты, я сидела так, как сидела вечерами в ванной, закрыв двери.
— У меня такого никогда не будет, — жалела я себя, комкая в руках чужое письмо. — Никогда… Зачем причинять мужчине страдания и рвать себе сердце?
«Я бы на твоем месте поостерегся бы любить. Понимаю, что для столь юной особы — это, считай, невыполнимое условие!», — слышался голос старого ректора. Я тогда еще не понимала. Когда он это говорил, я не чувствовала боли. Боль пришла потом.
Поначалу было сложно, но я старалась отводить взгляд от влюбленных парочек. А когда в пекарню приходила пара, я просила подменить меня под любым предлогом. А потом тих ревела в подсобке, растирая слезы мучным фартуком. «У меня никогда этого не будет!», — шептала я, чувствуя, как жалость к себе заставляет меня рыдать с утроенной силой. Я не покупала статуэтки, где есть пара, каким бы красивыми они не казались. Старалась избегать знакомств. Особенно, если со мной пытались знакомиться на улицах. Одно время я даже носила бабушкино обручальное кольцо, демонстрируя его всем, кто подходил с целью познакомиться.
— Я замужем, — отвечала я, показывая кольцо. А кавалеров сдувало, как ветром.
— Я не должна любить, — убеждала я себя, чувствуя, что мое сердце не может смириться с этой мыслью. Оно отказывалось понимать, почему ему запрещено это делать? Оно тоже хотело целоваться, радоваться весне, ходить за ручку. Оно не хотело приходить в пустую и мрачную квартиру, запираться и долгими одинокими вечерами проводить в одиночестве. Я никогда не брала в руки женские романы, оставленные бабушкой, поэтому они покрылись слоем пыли.
Со временем у меня появились правила, и мне стало легче жить. Никогда не читать книги о любви. Никогда не смотреть на парочки. Никогда не знакомиться. А если так получилось, то отшивать как можно быстрее. Никогда не думать о любви, как о чем-то сверхъестественном и не возводить ее в культ. Какое-то время это мне помогало, а потом… Потом перестало. Я корила себя за то, что ответила улыбкой на улыбку симпатичного парня, грызла себя за то, что долго смотрела из окна на чужую свадьбу.
Я не верила в то, что она вообще существует. Как можно верить в то, чего не испытывала сама? Я швыряла любовные романы, смеясь над героями и героинями. Я называла розовыми соплями целующиеся парочки на улице. И чем больше мне нравился
Каждое утро я убеждала себя, что любовь — это всего лишь приятное приложение к жизни. Но это — не ее смысл. А теперь, читая чужие письма, я понимаю, что жизнь без любви напоминает детскую раскраску. Вроде бы, есть очертания и контуры, но не хватает яркости цветов.
Внезапно по всему замку разнесся страшный голос, от которого я вздрогнула.
— Вампиры! Вампиры! Все сюда, дети ночи! — слышалось даже здесь. — Я вернулся! Ваш законный правитель! Принц мертв! Я положу конец …
— А вот это, конечно, вряд ли у тебя получится… — вздохнула я, глядя на сухую веточку, лежащую поверх чемодана в качестве доказательства на случай, если Алианора опять попросит сувенир или будет требовать любого вампира, чтобы стать бессмертной красавицей!
— … все вашим страданиям! И вашему голоду! — голос звучал зловеще. У меня даже мурашки побежали от такого. Я быстро забыла о своих страданиях, прислушиваясь. — Внемлите, о дети ночи! Вы рождены убивать и упиваться кровью жертв! Мы будем убивать и пить кровь! Мы потеряли вампирское достоинство!
— Да ладно тебе, здесь оно, — сардонически усмехнулась я, радуясь, что меня пока не обнаружили. Видимо, комнатку любимой хорошо прятали от кровожадных обитателей замка.
— Это говорю вам я! Гадислав Мракула!
Я вздрогнула от его голос. Мне показалось, что даже мебель подпрыгнула, а моя «веточка» грозно стукнула по чемодану.
— А теперь, дети ночи, найдите мне ту девчонку! — послышался зловещий голос, эхом отражаясь от стен.
Не знаю, сколько времени прошло, но я сидела тихо, как мышка. Надеюсь, про тайную комнату они все дружно забыли!
Я не знала, куда бежать и как спасаться, втайне надеясь, что сейчас закрою глазки и уткнусь лицом в чужой ковер! Время шло, и я начинала понимать, что чуда не произойдет. Это был первый раз, когда мне действительно нужна помощь, а ждать ее неоткуда.
— Я согласна на твое предложение! — прошептала я, осматриваясь по сторонам. — Согласна! Я согласна работать на тебя, только вытащи меня отсюда!
Сердце сжалось, но ничего не произошло. Видимо, чудеса случаются со всеми, кроме меня! Перед глазами была обложка книги, где мужчина очень похожий на него обнимал девушку, чем-то похожую на меня! Я рассматривала свой ноготь, пытаясь бороться с приступами паники. Стоит дождаться рассвета! Вдруг сказки не лгут, солнце убивает вампиров? А с другой стороны, в замке всегда темно. И я не видела ни одного окна. Так что вряд ли вампиры улягутся.
— Она где-то в замке! Прячется! — слышался страшный голос. — Первую кровь мне, а остальное тому, кто найдет ее! Он отняла у меня самое дорогое!
Я посмотрела на «самое дорогое», думая о том, что если верну его, то что он с ним будет делать? Примотает обратно? Или он прирастет? Может, посадит на клей? Я могу вернуть ему «его дорогое» с глубочайшими извинениями, если он пообещает меня не трогать!
— Девочка, — послышался голос с затаенной ненавистью. — Я обещаю тебе, что не трону тебя, если ты выйдешь… Ты спокойно уйдешь отсюда!