Предначертание
Шрифт:
– Джейк…
– Послушайте, друзья мои. Наверняка у этого вашего Карлуччо есть свои люди в полиции. Не так ли?
– Возможно.
– Значит, на следующий день бандиты будут знать, из-за кого сорвалась рыбалка.
– Хорошенькая перспективка!
– Что вы предлагаете?
– Предлагаю последить за Карлуччо и его парнями.
– Зачем?!
– Чтобы знать, что они задумали на самом деле. А потом, в самый интересный момент, перехватить инициативу.
– Не нравится мне всё это. Просто никак не нравится.
– Мне тоже. Но я не вижу особенно широкого поля для манёвра. Если мы расскажем
– Не лучше ли всё-таки сообщить в полицию? Ну, если не хотите в полицию, давайте сообщим самому Расселу!
– Давайте, Мэгги, – Гурьев широко улыбнулся и раскинул руки по спинке дивана. – Расскажите нам, как вы собираетесь это сделать. Анонимным письмом? Или явитесь на приём к миллионеру? А главное, что вы станете сообщать? Мистер Рассел, подозрительные личности сидят в машине у вашего подъезда. Примите меры предосторожности. Или?
– Но…
– Даже если допустить, что Рассел примет ваше сообщение всерьёз, он сразу же кинется в полицию, которая начнёт нас как следует потрошить. Если нет – вы в любом случае рискуете попасть на заметку к сицилийцам, что не сулит нам ничего хорошего и никак не вписывается в наши планы. Я прав, мистер Хоук?
– Вы правы, Джейк, чтоб вас черти взяли. Что у вас на уме?!
– Давайте сначала выясним всё, что можно, о планах Карлуччо.
– Гм. В этом что-то есть!
– Безусловно есть, Шон. И нам лучше не терять ни минуты.
Ошеломляющую новость принёс в клюве один из осведомителей Хоука, с которым детектив работал ещё в свою бытность сотрудником полиции Манхэттена. Люди Карлуччо собирались похитить миссис Рассел и детей и потребовать выкуп. Сумма выкупа должна была повергнуть в шок всю страну – пять миллионов долларов. Похоже, Карлуччо нацелился на самый крупный куш в истории похищений. Гурьев, кажется, ожидал чего-то подобного, а вот Шону и Мэгги потребовалось время, чтобы переварить эту информацию.
– Надо идти в полицию. Другого выхода просто нет, – Хоук явно нервничал, и это было заметно.
– А потом? – Гурьев сложил ногу на ногу и покачал в воздухе великолепно начищенным ботинком. – У вас есть связи на Западном побережье?
– При чём тут Западное побережье?! – уставился на него Хоук.
– Ну, как же. Бежать придётся прямо туда, если не дальше. Мексика даже предпочтительнее.
– Чёрт вас побери, Джейк!
– Это вы уже говорили, – небрежно махнул рукой Гурьев. – Вы думаете, Карлуччо оставит без последствий то, что мы заложили его полиции? Уж случая отыграться он не упустит. А вы с Мэгги – куда более лёгкая мишень, чем Расселы. Хотя и не такая денежная.
– А за себя вы не боитесь?
– Нет, Шон, – Гурьев издал печальный вздох. – Ни капельки. Я, в отличие от вас обоих, совершенный мистер Никто посередине нигде.
– И что вы хотите этим сказать?!
– Придётся вас выручать, ребята. Ну, да мне не привыкать.
– Вот как, – Мэгги поджала губы.
– Именно так, – Гурьев усмехнулся. – Ребята, хотите вы или нет – хочу я или нет, тоже неважно – мы вляпались
– Чёртов бабник!
– Чего я допустить не могу, – закончил Гурьев, игнорируя реплику детектива.
– Как вы собираетесь помешать им, Джейк?! У Карлуччо – целая армия народу, не меньше сотни стволов!
– Вы спрашиваете, есть ли у вас план, мистер Гур? – Гурьев наклонил голову к левому плечу. – Непременно, Мэгги. Непременно. Во-первых, я не собираюсь им мешать.
– Ничего не понимаю.
– Я попробую пояснить, – Гурьев поудобнее устроился на диване. – Когда мне было лет восемь, я стал свидетелем одной совершенно душераздирающей сцены. Вот, представьте себе, мои дорогие. Худая и жилистая дворовая кошка охотится за голубем. Крадётся, крадётся, затаив дыхание, медленно-медленно, чтобы не спугнуть добычу, передвигает лапы, вся вытянулась, кончик хвоста чуть подрагивает, уши домиком вперёд, усы тоже, всё тело – как тетива… Бросок, кошка хватает голубя поперёк шеи и держит, пережимая горло и дожидаясь, пока птица перестанет трепыхаться у неё в зубах. И в этот момент из-за мусорного ящика выходит котяра. Здоровый такой, гладкий. Спокойно подходит к нашей Артемиде, спокойно, – подчёркиваю, с абсолютным, олимпийским спокойствием, – аккуратно берёт трофей из пасти кошки и независимой трусцой удаляется. Вы бы видели, друзья мои, с какой невозмутимостью и грацией он это проделал. А бедная кошечка осталась ни с чем. И вот она стоит, натурально раскрыв пасть, обалдев от выходки этого раскормленного нахала, и вдруг поворачивает ко мне… нет, не морду, это нельзя было назвать мордой… Это было лицо: «Ну?!? Ты это видел?!?»
Хоук ухмыльнулся. На Мэгги эта история произвела совсем другое впечатление:
– Боже мой, бедная девочка! И что, вы надеетесь повторить этот фокус, Джейк?
– Ну, примерно. А преисполненная благодарности за чудесное спасение миссис Рассел уговорит своего благоверного вернуть кольцо. Если оно у него, конечно.
– А если нет?
– Пять миллионов, Шон. Половина вам, половина мне. Это будет справедливо, не так ли?
– Да вы просто сумасшедший! – Хоук вскочил.
– Подумаешь, новость.
– Даже если допустить на мгновение… Совершенно непонятно, как вы собираетесь действовать. Против целой армии гангстеров, с одной стороны, и армии полицейских – с другой!
– Мне кажется, это просто технически неосуществимо, – Мэгги рассматривала Гурьева с явным неудовольствием. – Даже если отбросить все остальные соображения!
– Осуществимо, Мэгги. Об этом я позабочусь. Только не ждите, что я вам раскрою все секреты, особенно сразу. Расскажите мне про Карлуччо, Шон. Всё, что вы про него знаете.
– Да я ничего определённого не знаю.
– Это плохо. Надо узнать. Найдите кого-нибудь, кто расскажет нам историю.
– Для чего вам это нужно?!
– Ввязываться в боевые действия без тщательной разведки – настоящее самоубийство. Никогда не ловил себя на суицидальных наклонностях, – Гурьев повернулся к девушке. – Мэгги? Вы за детективом Хоуком ничего подобного не замечали?
– Проклятье, Джейк. Ваши шуточки меня бесят. Я вам что – шкаф?! Почему вы обо мне в третьем лице говорите?!