Предначертано судьбой
Шрифт:
— Джулия. — Он произнес ее имя почти что шепотом, но очень многозначительно.
— Я отгадал бы твое имя, взглянув на тебя. И знаешь почему?
Джулия посмотрела на него, затаив дыхание, сжимая в руке кварц, который дал Джиб, и произнесла:
— Почему?
— Потому что твои глаза, словно драгоценные камни. Они такие же ясные и прекрасные, как драгоценные камни.
Он следил за ее движениями, затем он наклонился и поцеловал ее нежно, неторопливо, затем еще, но уже уверенно, более страстно. Поцелуй был таким
Он отступил и сказал:
— Я лучше пойду. Вам надо непременно здесь остаться? Джулия кивнула головой, но все еще продолжала на него завороженно смотреть, в горле у нее пересохло и она не могла говорить.
Джиб посмотрел на нее с нежностью и произнес:
— Мне надо поговорить с Чэпменом. Он в доме? Джулия как будто очнувшись ото сна, произнесла:
— Я думаю, что он где-то на улице.
Он хотел уже отойти, и она поняла, что держится за его рукав. Смутившись, она отпустила его. Джулия даже не поняла, попрощался ли он с ней, она только помнила, что он ушел, исчезнув в сумерках. Страстное желание не отпускало ее.
На следующее утро Джиб завтракал в Пиккексе, где было шумно и полно народа. Пахло табаком, кофе и жареной свининой.
Джиб сел за столик, где уже сидели два угрюмых ковбоя, они ели бифштекс с яйцом и пили кофе. Они даже не ответили, когда Джиб поздоровался с ними. Но это было даже и лучше, поскольку Джиб был не в настроении болтать.
Пока Джиб ждал своего заказа, он развернул очередной номер «Сентайнела», где на четвертой странице прочитал: «О важности правильного освещения в американском доме». Автор — Джулия Мэткаф. Джиб пробежал глазами по статье и подумал о том, что он никогда еще не был знаком с женщинами, которые писали бы научные статьи для газет.
«Многие люди в целях экономии топлива располагают лампы близко к лицу. Это очень вредная привычка, так как само тепло очень вредно для глаз», — прочитал Джиб.
«Ей-богу! — подумал он. — Не каждая женщина способна писать статьи для газеты и принимать роды».
Официант принес кофе и яйца. Джиб отложил газету и, закатав рукава, начал есть. Пока он ел, он вспоминал вчерашний вечер и восхитительные глаза Джулии. Без сомнения, он нравится ей. Находясь рядом с Джулией, он стал лучше, чище, почувствовал себя честным человеком и забыл о том, что он обманщик и часто бывает не в ладах с законом.
Ковбои закончили завтракать, громко отрыгнули, скрутили сигареты и вышли. Джиб отодвинул их грязные тарелки подальше от себя и стал опять читать статью Джулии. Когда он закончил, то посмотрел в окно и вспомнил о вчерашнем поцелуе. Ему не следовало бы делать этого, но она была так хороша и было очевидно, что она чертовски счастлива, что он заехал. Так что не поцеловать ее он не мог. Сейчас он думал о том, что кроме поцелуя могут возникнуть и другие опасные искушения.
— Мистер
Перед Джибом появился человек, державшийся за спинку стула. Это был высокий мужчина, он казался строгим, но привлекательным, правда, несколько одутловатым.
— С кем я говорю?
— Моя фамилия Хьюгз. Гарлан Хьюгз. Я — управляющий «Континенталя».
Джиб подумал, что представший перед ним человек именно тот, за кого себя выдает. Его вид вполне соответствовал должности: темные гладко зачесанные волосы, черный костюм и золотые часы на цепочке с брелоком-самородком.
— А в чем, собственно, дело? — спросил Джиб.
— Сначала я представлюсь. Я также являюсь президентом горнодобывающей ассоциации. Я слышал, что вы собираетесь открыть дело с Роули Брауном?
— Да, это верно.
— И как там обстоят дела? Как Ратлинг Рок? — улыбаясь говорил Хьюгз, но это была надменная улыбка.
— Слишком рано еще делать выводы, — сказал Джиб. — Я буду держать вас в курсе.
Про себя же Джиб подумал, что, когда он начнет, и если вообще начнет снимать «плоды», то горнодобывающая ассоциация узнает об этом последней.
— У вас безупречная карьера, мистер Бут, — ехидно заметил Гарлан.
Джиб оторвался от еды и спросил:
— Что вы имеете в виду?
— Я регулярно просматриваю журнал «Инженерное и горное дело».
— Сомневаюсь, чтобы вы видели мое имя на страницах этого журнала.
Хьюгз улыбнулся с трудом. Джиб никак не мог понять, говорит он искренне или смеется над ним.
— Вспомните Ласт Чане, в Неваде, где вы в бригаде вместе с другими рабочими устроили переполох. Там даже управляющий исчез. Помните?
Джиб вернулся к еде и пробурчал:
— Исчез лишь на пару недель. Потом мы его вернули. И наши требования были удовлетворены.
— Да, да… восьмичасовой рабочий день, четыре доллара в день… Это же грабеж!
— А это кому и как посмотреть. Я бы сказал, за настоящую работу надо и достойно платить, — сказал Джиб и посмотрел на Хьюгза. — Не беспокойтесь, Хьюгз, вас я не собираюсь похищать.
— Вы крепкий орешек, Бут! Вы без особого труда получаете многое.
— Об этом вы тоже прочитали в вашем горном журнале? — спросил Джиб, отпивая кофе.
— Не заноситесь, Бут! Я о вас многое знаю. Я слышал, что вы картежный шулер, были даже королем среди горняков — картежников в Айдахо. А здесь, в Стайлсе, каждый знает, что револьвер у вас всегда наготове.
— Да, немало паразитов пришлось раздавить в свое время. Шериф многое может обо мне рассказать, — сказал Джиб, интересуясь, откуда Хьюгз все разузнал о нем.
— Нам, здесь в Стайлсе, не надо неприятностей. А какие у вас намерения относительно миссис Мэткаф?
Джиб отложил вилку. Как же он сразу не догадался. Все дело в Джулии. Джиб сказал: