Предназначены друг другу
Шрифт:
– - Не кричи. Я буду с тобой спать. Я никому не дам тебя в обиду. Пусть только кто тебя тронет, я как дам. Вот видишь, какие каблуки у туфелек. Вот я взяла их с собой, - Ксюша положила туфельки рядом на подушку.
– Я как каблуком дам...
Как ни странно, это помогло, Шурочка перестала плакать, уснула, больше крика и плача не было.
Зоя не разрешила Владу взять дочь на похороны Беллы. Не пустила даже попрощаться с матерью. Решение это не просто далось женщине. Она позвонила знакомому детскому врачу, что всегда лечила Ксюшку. Та выслушала терпеливо
– - Я прилетела из Израиля, чтобы попрощаться с сестрой, - разгневанно говорила она Владиславу.
– А ты не привел сюда дочь Беллы.
– - Девочка не спит уже несколько ночей, кричит, - терпеливо отвечал мужчина.
– Ты предлагаешь ей еще один удар нанести по детской психике. Пусть лучше в будущем Шурочка меня обвинит, что не попрощалась с матерью... Да и Беллу этим не вернешь... А сейчас здоровье девочки важнее.
– - Но Шурочка никогда больше не увидит мать, - не слушала его Ольга.
– Никогда, никогда. Пусть она побудет здесь. Поезжай за дочерью.
– - Не будет Шурочки на похоронах, - отрубил отец.
– Все, вопрос обсуждению не подлежит. Я сейчас отвечаю за дочь!
– - Ты бы мог привести Шурочку, - поддержала Ольгу приехавшая на похороны Галина Ивановна, - я бы побыла с ней, последила. С кем ты оставил Шурочку?
– - А то не знаешь?
– сердито ответил сын.
– Шурочка с Зоей.
Мать недовольно фыркнула.
– - Кто такая Зоя?
– подняла брови Ольга.
– - Моя жена, - ответил мужчина.
– Что смотришь на меня? Я давно ушел от Беллы. У меня новая семья.
– - Правильно писала Белка, ты как мартовский кот, - горько проговорила Ольга, - одну жену не успел похоронить, на другой уже женился.
– - Мы возле гроба, - напомнил мужчина.
– Давай не будем обсуждать мою личную жизнь. Хочешь, поговорим после.
Беллу отпели, похоронили, поминали в ресторане. Уже все разошлись, остались самые близкие. Ольга опять завела разговор о Шурочке.
– - Девочку отдашь мне, - решительно заявила она.
– У меня детей нет. Шурочка будет мне дочкой. Я давно мечтаю о детях. И тебе легче будет.
– - Нет, - не согласился мужчина.
– Шурочка будет жить с нами.
– - Со мной ей будет лучше, чем с мачехой, - стояла на своем Ольга.
– Мой муж состоятельный человек. Известный детский врач. Я увезу девочку. Ей ничто не будет напоминать о трагедии. Мы Шурочку подлечим, поможем ей пережить и забыть страшные дни.
– - Нет, - повторил Владислав.
– Даже речи не может быть.
– - Я ведь могу и в суд подать, - пригрозила сестра Беллы.
– Я ближайшая родственница девочки.
– - Подавай, - ответил мужчина.
–
– - Я не буду выступать на твоей стороне, сынок, - вмешалась мать.- Если ты выбрал Зойку и хочешь жить с ней... Отдай нам тогда Шурочку...
– - Ты совсем чокнулась на своей ненависти к Зое, - зло прервал её Владислав.
– Сколько можно винить людей в несовершенных ими грехах. Я знаю, ты не можешь забыть, как утонула Ларисочка... Но Зоя-то в чем виновата? В том, что ты отпустила дочь одну гулять. Да и вспомни, что отец Зои тогда первую вытащил из воды Ларису, а после - Андрея и меня... Я был там, видел, я сам тонул, в конце концов... Ведь тебе было после стыдно. И Андрюшке ты не могла смотреть в глаза... А Зою ты все ненавидишь... Зоя не должна была следить за Ларисой... Она и так подняла тревогу.... Да и с себя вины, мать, не снимай, не надо было разрешать Ларисе одной гулять, где хочет...
– - Сынок!
– остановил его тихий всегда отец.
– Не надо... Пожалуйста, не надо говорить о Ларисе. Не надо...
Владислав взглянул на сразу поникшую мать и пожалел, что так жестоко нанес ей удар - вспомнил страшные дни, когда утонула его младшая сестренка Лариса. Уводя разговор в сторону, спросил мать:
– - С чего в тебе такая рьяная любовь к внучке проснулась? Готова забрать! Что же не посидела с ней, когда я просил об этом, когда Белка по выставкам моталась? А сейчас и себе взять готова Шурочку.
– - Сам говоришь, Шурочка - мне родная внучка, - ответила мать.
– Я люблю её.
– - Что же ты сыновей моих ненавидишь? Они тоже родные внуки тебе. Или не веришь, что мои? Ни разу не посмотрела, не приехала. И отца не пустила? Почему слюной брызжешь, когда речь заходит о Зое? Думаешь, она плохая мать?
– - Владислав, - голос матери был неожиданно тосклив, - ты неправ. К твоим детям у меня нет ненависти, ни минуты не сомневаюсь, что наши это внуки, от тебя. Я их люблю... Но Зою я не приму. Не проси. Так что ты выбирай между мной и Зоей...
– - Галина, - вмешался вечно молчаливый отец, и голос его был строг и сух, - ты сейчас замолчишь. Ты переходишь все границы... Имей совесть. Я ведь тоже все слышу. Владислав не будет никого выбирать... Ему жить, не тебе. Ты уже как-то вмешалась, заставила его жениться на Милке. Где эта Милка, где наши старшие внучки? Не знаешь. Вот-вот, помолчи лучше. А ты, Ольга, если так переживаешь за девочку, поезжай с Владом к нему. Познакомься с Зоей... Она хорошая...
Галина Ивановна молчала.
– - Я так и сделаю, - ответила Ольга.
– Если Шурочке там плохо, я её сразу заберу. Не посмотрю, что есть отец.
Сергей Петрович и Галина Ивановна поехали домой, в деревню. Ольга к Владиславу.
Девочки сами открыли дверь отцу. Шурочка испугалась при виде тети, очень похожей на маму. Девочка не бросилась к ней, а съежилась, отступила робкими шагами, оглянулась, но Зои не было рядом, она была с малышами, что плакали, тогда Шурочка забилась в угол, закрыла лицо руками. Она так пряталась: не видит чужую тетю, значит, нет её.