Предназначены друг другу
Шрифт:
Владислав засмеялся.
– - Ты чего, - Зоя удивленно посмотрела на него.
– - Мальчишки-то в меня, в мою породу.
– - А я что, спорила?
– - Волосы у них с рыжинкой стали отрастать, мои. Я вспомнил, что у меня такие в детстве были. Мать хранит их. Это они потом почернели, стали, как у матери.
– - Я и говорила, в дедушку наши мальчишки, это его волосы, - засмеялась Зоя.
– Влад, твой родной отец был замечательным человеком. Поверь мне. Он любил тебя. Я знаю это. Как он любил слушать, когда я рассказывала о тебе, а мама мрачнела в эти моменты, я стала скрывать... Да и Галина Ивановна ненавидела просто меня...
– - Зоюшка, ты сильно обиделась на мать?
– - Честно?
– -
– - Очень сильно. И не только из-за Ксюши. Галина Ивановна не думала о чувствах наших обеих девочек, об их дружбе. Я боюсь за Шурочку. Я чуть не уехала без неё. Это плохо, Владик. Как вспомню её крик, бежит, падает, мороз по коже. Столько сил затрачено, чтобы успокоить девочку, вернуть ей обычное детство... А с другой стороны, она сегодня стала просто мамой меня звать. Я так рада. Тебя-то Ксюшка сразу папой признала. Только и слышно: папа, папочка. За что нашей Шурочке такие страдания? Она прошлую ночь опять вскрикивала во сне. И Сережку некуда к ней подложить. Кровать узкая. Еле с Ксюшкой они уместились. Я сегодня травками девочку напоила. Лекарств не буду больше давать. Наберу здесь валерьяны, пустырника, буду в чай класть. Она любит чай с булочками.
– - Зоя, неужели бы ты без меня уехала?
– Владислав с любовью смотрел на свою женщину.
– - Не дождешься, - засмеялась она.
– Без тебя? Ни за что! Ты мой на веки вечные. Хочешь, я сейчас закричу на всю деревню, что ты мой и ничей больше. Так, чтобы Анька Бычкова слышала и не поглядывала в твою сторону.
Она кивнула в сторону соседского двора. Владислав смеялся, глядя на эту удивительную женщину.
– - Нет, - завелась Зоя.
– Я лучше на весь мир прокричу, что люблю тебя. Как ведьма, сяду сейчас на метлу, буду летать и громко кричать про свою любовь. Все, я булгаковская Маргарита. Где моя метелка?
Зоя схватила стоящий возле крыльца веник, скинула халат и осталась обнаженной. Майский воздух был теплым. Серебряные лучи луны освещали матовую кожу женщины. Она медленно начала танцевать... с веником в руках.
– - Все, Маргарита полетит сейчас бить окна у всех, у кого бывал Владислав Елизаров. Сначала Аньке выбью, потом Машке с Любкой... Потом всей деревне... Где тут палка побольше... А потом я полечу по поднебесью и на все вселенную прокричу: " Я люблю Владьку!" - женщина приложила рупором руку ко рту и тихо прокричала: - Я люблю Владьку! Слушайте все! Я люблю Владислава!
Мужчина почувствовал острое желание. Эта женщина опять удивляла его. Он порывисто встал.
– - Иди ко мне лучше, моя прекрасная ведьма. Да брось ты свой веник. У нас более важное дело. Я хочу тебя.
Зоя медленно, танцуя с веником, приближалась к мужу. Он протянул к ней руки. Она отшвырнула веник и упала в его объятия. До кровати они так и не дошли.
– - Зойка, ты все-таки фантастическая женщина, - шептал Влад.
– - А ты мой навсегда!
– целовала его Зоя.
Примирение.
Пробежала теплая весна, началось знойное лето. Аномальная для этих мест жара всех измучила. Участились случаи сердечных приступов, инфарктов, инсультов. Только детишкам было хорошо. Близнецы сидели в манеже в теньке под густой старой яблоней абсолютно голые, их крепкие тельца посмуглели, побронзовели. Зоя им ставила прямо в манеж плоский широкий и неглубокий таз с водой, которая моментально нагревалась на солнышке. Саша с Сережей постоянно возились с водой, в которой плавали игрушки. Били ладошками по воде, плескались друг на друга. Постепенно вода кончалась. Зоя наливала новую. Сашка пытался пару раз таз перевернуть, но большое плоское дно не позволило этого сделать. Ксюша и Шурочка бегали босиком в одних
А примирение с бабушкой так и не состоялось. Зоя отказалась идти в дом Владислава, Галина Ивановна не пришла сама в дом невестки. Владислав навещал мать, хотел как-то взять девочек, но Шурочка вцепилась в Зою и не захотела идти, а любопытную и быстро прощающую Ксюшу, которая была с папой идти хоть на край света, Зоя сама не пустила. Зато дедушка стал постоянным связным между домами. Он появлялся строго каждый день утром с теплым парным молоком, приносил масло, сметану, творог и другую продукцию с огорода. "Ты, дочка, не бойся, бери, - говорил Сергей Петрович, - мать от души посылает. Переживает она. Только характер такой, не умеет сделать первый шаг" А Зоя и не боялась. Конечно, Галина Ивановна не любит её, не захотела назвать Ксюшу внучкой, но здесь Шурочка, мальчишки. Видела женщина, как обнимала Шурочку Галина Ивановна, пока её не заклинило. Вот именно заклинило, когда появилась Ксения. Иногда вспоминая эту сцену, Зоя думала, что там было что-то не то, словно не Ксению видела мать Влада, а что-то совсем другое, и это другое её сильно испугало, потому она оттолкнула Ксюшу.
Зоя не говорила об этих своих мыслях даже Владиславу. А пока она с удовольствием брала молочную продукцию, признавая, что такого вкусного молока ни у кого не было в деревне. У Шурочки и Владислава появилось новое любимое блюдо - пирог из творога. А Ксюша очень полюбила домашний сыр, что готовила Зоя из тех же молочных продуктов. Еще круглее стали личики близнецов. "От молока деревенского!
– смеялась Зоя.
– Кашу уплетают и молоко без конца пьют". Окрепли и Ксюша с Шурочкой. Их худенькие тельца уже не производили впечатления болезненности, это были крепенькие, подвижные девочки, и кушали хорошо, по крайней мере, Ксения съедала свою тарелку супа без уговоров, но и без добавки, зато кусочек сыра часто исчезал из холодильника. С Шурочкой этих проблем не было, девочка ела все с большим аппетитом. Ни разу не простудилась за это время Ксюшка. Она фактически перестала болеть с появлением в её жизни Владислава, словно с ним пришла её невидимая защита. И все же никак не могли сделать последний шаг для примирения ни Зоя, ни Галина Ивановна.
Сегодня красный столбик термометра поднялся до тридцати трех градусов. Зоя отсиживалась в прохладе деревенского дома. Близнецы были тут же. Женщина не решилась оставить их под яблоней в манеже, солнце палило беспощадно. Девочки бегали по двору, им солнце было нипочем. А Владислав с отцом уехали на рыбалку. Можно подумать, говорила себе Зоя, рыба будет клевать в такую жару. Но, понимая, что для Влада это своеобразный отдых, отпустила его с отцом на какие-то платные озера.
Неожиданно в калитку стукнула соседка, Анька Бычкова. Она работала медсестрой в местной больнице, шла на обед.
– - Зоя, - крикнула она.
– Мы сегодня были на вызове. Галине Ивановне плохо. У неё сердечный приступ. Она отказалась ехать в больницу. Мы ей укол сделали. А дома никого не было. Она одна.
– - А я тут при чем?
– ответила женщина, прекрасно зная, что вся деревня осведомлена о неудачном визите Зои в дом Елизаровых.
– - Владиславу передай, - пояснила Анька.
– Нежелательно Галине Ивановне быть одной. Вдруг опять плохо будет. Жара-то какая стоит.
– - Его нет, - ответила Зоя.