Предопределенность. Руны
Шрифт:
Главное, что это есть! И теперь я был намерен во чтобы то ни стало сохранить и приумножить эти чувства. Если для этого нужно быть откровенным, доверчивым и уступчивым для моей синички, значит, я таким буду. И больше никогда не позволю ей усомниться в себе или испытать боль предательства и разочарования.
Софья.
В себя я пришла от знакомого шума винтов вертолета. Сначала почувствовала крепкие объятия несущего меня на руках человека, затем мягкий толчок и легкое покачивание. Шум заметно усилился, сопровождаемый легкой тряской
Открыв глаза, увидела, что машина уже поднялась в воздух, а Светозар, удобно устроивший меня на своих коленях, с хмурым видом смотрит в иллюминатор на проносящуюся внизу землю.
Я лежала тихо-тихо, не шевелясь, боясь одним неловким движением спугнуть, словно замерший вне времени момент. Просто любовалась любимым профилем, нежилась в тепле родимых рук и слушала громкий, размеренный стук сердца.
Было страшно думать, что все это только сон и сейчас я снова могу проснуться совершенно одна, замурованная в той комнате. Представив себе подобное, заметно вздрогнула и прижалась к любимому оборотню ближе, уже сама обхватывая его руками за пояс.
Почувствовав мое движение, Свет тут же перевел взгляд на меня. От нежности переполняющей его взгляд, у меня перехватило дыхание, а улыбка осветившая лицо любимого заставила сердце сладко сжаться.
И я позабыла все на свете, потому что мои губы накрыли сначала нежным, а потом все более страстным и требовательным поцелуем. Стосковавшись по своему ненаглядному, я с радостью отвечала на его поцелуи и с не меньшим рвением дразнила в ответ сама. Уже было совсем неважным, что послужило причиной нашей недавней размолвки, и почему я тогда обиделась. Главное, что теперь мы снова вместе: я, Свет и наш малыш.
В какой-то момент свет отстранился и, ласково проведя по моей щеке ладонью, серьезно произнес:
— Я люблю тебя, синичка. Ты моя жизнь и моя душа. Прости за все, что сложилось у нас не так. Впредь, я обещаю, будет совсем по-другому. Намного лучше!
— Прощаю, любимый. Потому что быть без тебя теперь я просто не смогу.
— Тебе и не придется. Я всегда буду рядом, слышишь? Больше и на шаг от тебя не отойду! — его руки сжали меня так крепко, что сложно было даже вдохнуть. Но тут же немного расслабились. Однако я все равно хорошо поняла, как сильно он за меня испугался.
Сейчас, почему-то, очень хорошо ощущались его эмоции, желания, даже отголоски мыслей, похожие на смутные образы. Он винил себя, переживал, надеялся на лучшее и действительно любил. Любил так сильно, что готов был весь мир положить к моим ногам, хоть я его об этом и не просила. Пожертвовать чем угодно ради нашего будущего совместного счастья.
А еще там была оглушающая нежность к нашему не рожденному еще ребенку. Ощутив прикосновение любимого к своему животу и нежное поглаживание, я счастливо улыбнулась, кладя голову на широкое мужское плечо. Все закончилось хорошо, мы вместе. О чем еще можно мечтать?
Разве что поскорее забыть этот день и стараться никогда не вспоминать, на что я способна ради защиты родных и близких. Как ни странно, я действительно не жалела о сделанном. Вот ничуть. По идее, мне нужно было испытывать угрызения совести, мучиться
Что так изменило меня: обретение семьи, посещение другого мира, Инициация? А может, я всегда была такой, не отдавая себе в этом отчета. Потому как до поры до времени эти черты характера были скрыты глубоко во мне и не востребовались в повседневной спокойной жизни?
Не знаю. Да и стоит ли об этом размышлять, усугубляя и без того непростой день?
Словно почувствовав изменение моего настроя, Светозар решительно взял дело в свои руки и всю оставшуюся дорогу отвлекал меня поцелуями. Нежными, сладкими, страстными, утешающими, невесомыми.
От них кружилась голова и не оставалось ни единой возможности думать о чем-то другом, кроме того, как сильно я люблю этого замечательного мужчину. Моего. Целиком и полностью. Любящего, смелого, сильного и такого искреннего в своих чувствах и поступках.
Пусть он хитрил, жульничал, даже обманул меня в чем-то. Но теперь я сполна прочувствовала, прочитала в его душе, что он сделал это лишь для того, чтобы всеми возможными способами удержать меня рядом с собой. Запутался. Заигрался. Но вреда причинить не хотел.
Да и стоит ли мне обманывать себя, что я сама не рада подобному результату? Ведь понравился: с первой встречи, с первого взгляда в душу запал. И лишь его, поначалу грубое и непонятное, поведение оттолкнуло и заставило относиться к оборотню с насмешкой и недоверием.
Так неужто есть что-то плохое в том, что смог Светозар наконец-то разобраться в своих чувствах и пробудить во мне мои, делая нас обоих такими неизмеримо счастливыми? П пусть кто угодно говорит мне про клятвы, зов крови, Инициацию и прочую мистику, которая насильно связала нас волею сложившихся обстоятельств, но я твердо уверена, что наша встреча была предопределена. Потому что не мог быть со мной рядом никто кроме него. Потому, что мы предназначены друг другу свыше.
Следующую неделю я находилась дома под неусыпным контролем и заботой Светозара. Гулять он меня выпускал, конечно, но только в своем сопровождении, пправда ненадолго. Да и то, лишь после того, как я натурально взвыла, что света белого не вижу, а бывать на свежем воздухе полезно не только для моей энергетической подпитки, но и для развития здорового малыша.
Свет, хоть и пошел мне в этом вопросе навстречу, но я видела, что он чем-то все еще обеспокоен. Дамир, так и вовсе пропал! Появился лишь раз на третий день: забежал попить с нами чаю, поспрашивал меня о времени проведенном в плену. Поводил какими-то амулетами вокруг тела и так же стремительно убежал, отговорившись неотложными делами.
Я замечала, что иногда Свет после разговора по телефону мрачнел, иногда наоборот слегка расслаблялся, но общее напряжение никуда не уходило. На мои расспросы относительно личности звонящего, отвечал, что разговаривал с Дамиром, а тот сейчас полностью поглощен работой по обнаружению и отлову всей цепочки задействованных в похищении лиц.