Предостережение
Шрифт:
Но на такую тропку — только встань! На ней уже сама логика событий вынудит пойти на нарушения. Пресса, обывательский интерес жаждали все новых и новых сенсаций, разоблачений. И Гдлян с Ивановым ради достижения быстрых результатов начали прибегать к беззакониям. Их подследственные, ни в чем не виновные люди, подвергались душевным и физическим истязаниям. Нарушались предусмотренные законом сроки содержания под стражей, в качестве давления для получения нужных показаний использовалась угроза расправы над семьями, близкими родственниками.
Но скажу сразу: в те майские дни, когда Иванов по ленинградскому телевидению бросил на меня тень подозрений во взяточничестве,
В этом очерке впервые была громко сказана правда о методах Гдляна и Иванова. Собственно говоря, Чайковская разоблачила их. Причем очерк, по всей видимости, — если учесть сроки публикации в еженедельнике — был представлен в редакцию еще до выступления Иванова по телевидению, что немаловажно. Не исключаю, что Гдляну и Иванову стало известно о готовящемся ударе и они задумали нанести контрудар.
В очерке «Миф», между прочим, приводилось письмо директора совхоза А. Раджапова, которого вынуждали признаться в даче взятки секретарю Каракалпакского обкома партии. Раджапов не согласился. И что же? Следователи «стали угрожать мне, — писал Раджапов, — что посадят меня между уголовниками, а им подскажут, чтобы они делали со мной все, что хотят, пусть тебя топчут, убивают (подлинных их слов написать просто невозможно), тогда ты как миленький напишешь все, что от тебя требуют. Пошлость, низменный жаргон, уличный мат и похабщина были для следователя нормой разговорной речи. Если бы мне сказали, что подобное возможно в наше время, вряд ли бы я поверил».
Чайковская писала о тех случаях, когда подследственные не выдерживали угроз, истязаний и подписывали все, что им подсовывали следователи. Некоторые в ходе следствия кончили жизнь самоубийством.
В деталях обо всем этом я, повторяю, узнал из очерка в «Литературной газете». Кстати, осенью 1990 года Чайковская написала еще один очень острый очерк, разоблачающий методы Гдляна и Иванова. «Литературная газета» Бурлацкого отказалась публиковать разоблачения Чайковской, они были напечатаны в «Вестнике Академии наук СССР» небольшим тиражом (№ 8, 1990 год).
Но вернусь в драматические для меня майские дни 1989 года. В тот период круг моих служебных обязанностей в Политбюро, повторяю, был уже далек от мафиозных расследований в Узбекистане. Стал интересоваться и сразу обнаружил, что в точности повторяется ситуация 1983 года: из республики в ЦК, в Прокуратуру СССР вновь хлынул поток писем о произволе, беззакониях, правонарушениях. Однако на сей раз в этих тяжелейших грехах люди упрекали уже не руководителей республики как было раньше, а… следователей Гдляна и Иванова. Во многих письмах их буквально называли «палачами Узбекистана».
Но если прежде объективному рассмотрению жалоб препятствовал Рашидов, имевший влиятельные связи в верхнем эшелоне власти, то теперь спокойному, обстоятельному разбору писем мешало… общественное мнение, созданное некоторыми средствами массовой информации. Нетрудно понять, что оба варианта глубоко прискорбны для правового государства. Раньше порою неприкосновенными были люди из партийного руководства, теперь — неприкасаемыми стали Гдлян и Иванов.
В конечном итоге это привело к трагическим последствиям для всего нашего общества, для перестройки, нарушило ее нормальный ход, баланс различных политических сил. Пришло время, и выяснилось, что
Этот миф заглушил мучительные стоны, раздававшиеся тогда из следственных кабинетов Узбекистана. Более того, пресса даже повела атаку на специальную комиссию, которую Президиум Верховного Совета СССР создал для проверки жалоб из Узбекистана.
По сути дела это был возврат к прежним далеким временам. Под новой вывеской гласности и демократии насаждали старые методы «неприкасаемости».
Комиссия эта, между прочим, была создана еще до выступления Иванова по ленинградскому телевидению. Я о ней слышал краем уха, внимания не концентрировал. Но Гдлян-то и Иванов почувствовали: пахнет жареным! Главный тезис их предвыборной программы был предельно прост: разоблачить узбекскую мафию мешает Москва, поскольку в ЦК и, конечно, в Прокуратуре СССР засела коррумпированная верхушка.
Страна загудела. Неужели в Москве? Неужели в Кремле? Неужели на Старой площади? Примитивный прием следователей, рвавшихся в депутаты, сработал: громя партийные верхи, напропалую обвиняя во взяточничестве всех и вся, прибегая к намекам, они приобрели популярность. На этой волне в Тушинском районе Москвы Гдлян прошел в депутаты с первого тура.
У Иванова же в Ленинграде произошла осечка: он не получил большинства голосов. Однако у него оставалась возможность баллотироваться на повторных выборах 14 мая.
Вспомните, именно на 14 мая 1989 года был назначен второй тур выборов в народные депутаты СССР.
А Иванов выступал по ленинградскому телевидению 12 мая!
Еще в то воскресенье, когда провожали в Китай Горбачева, я провел, как говорится, домашний анализ ситуации и понял, что речь, безусловно, идет о нечистоплотном предвыборном маневре. Этот Иванов оказался ловким малым. Одним выстрелом задумал свалить трех зайцев. Выступал по телевидению в пятницу вечером, а выборы уже в воскресенье — за субботу никто ни в чем не разберется, даже опровержения дать не успеют. Во-вторых, называя громкие фамилии, начал именно с Романова, особенно «близкого» ленинградцам. Иными словами, психологически точно рассчитал тот эффект, какой его выступление произведет на избирателей. И, наконец, назвал Лигачева, желая угодить моим политическим оппонентам и заручиться поддержкой некоторых средств массовой информации.
Действительно, ловко задумано. Уже в тот первый момент, еще не прочитав текст выступления Иванова, я понял, что два следователя не в одиночку сообразили эту многоходовую пропагандистскую предвыборную акцию.
Утром в понедельник принялся разыскивать текст. Звоню одному, другому — никто толком ничего не знает. Мне передают только обрывки из сообщений западных радиостанций, которые моментально оповестили о случившемся весь белый свет. Международное французское радио, например, сообщило: «Советский прокурор Николай Иванов, заявил, что отдельные высокопоставленные лица, в том числе лидер консерваторов в Политбюро Егор Лигачев, Григорий Романов и Михаил Соломенцев замешаны в крупном скандале и что власти пытаются заблокировать следствие. Сегодня газета „Правда“ перешла в контратаку против Иванова».