Предпочитаю молчать
Шрифт:
– А санитарам вы это не можете поручить?
– спросил Вождев.
– Могу, - ответил Су, помог Хескету спуститься на пол и вывел из кабинета.
Спотыкаясь, Хескет добрался до своей койки и свернулся на ней.
Су стоял рядом, в глазах его читалась жалость.
– Они должно быть очень плохо с вами обращались, - заметил он.
– Почти так же скверно, как и мы сейчас. Но, разумеется, неведение служило им тогда оправданием.
Оставшись один, Хескет, спокойно вытянулся. Он обнаружил, что начинает припоминать. Он думал о пощелкивании и, сверкающем предмете, маячащем
Потом он заснул и ему снились кошмары.
За ним пришли, когда он почти проснулся, и после этого события пошли стандартным путем: транс, пробуждение и боль в горле, краткий период напряженных раздумий и провал в беспамятство - радость его и блаженство.
– Как он может оставаться таким безразличным к карногам, после всего, что они с ним вытворяли?
– спросил Вождев после очередного сеанса.
– А что хорошего он мог ждать от ненависти все эти двадцать восемь лет?
– удрученно ответил Су.
– Ему было не на что надеяться.
– В крайнем случае он мог думать о будущем, планировать побег.
– Побег!
– с горечью повторил доктор и невесело рассмеялся.
– Ладно, но почему он не испытывает злости теперь, когда его уже спасли?
– настаивал на своем командор, и Су бросил на него короткий, тяжелый взгляд.
– Успокойтесь, он вновь начинает понимать, что такое ненависть.
– Отлично!
– воскликнул командор, и Су понял, что суть намека от него ускользнула.
Сеансы продолжались. После каждого в голове Хескета становилось чуточку яснее. Как верно подметил Су, он вновь научился испытывать ярость, но это было еще не все. После очередного сеанса он с любопытством взглянул на маленького доктора.
– Скажите, вам действительно неприятно этим заниматься?
– поинтересовался он с ноткой удивления в голосе.
– Мне это ненавистно, - искренне заявил Су.
– Не отчаивайтесь, - сказал Хескет.
– Вскоре все это вам не понадобится.
Доктор с недоумением посмотрел на него.
– Что вы хотите этим сказать? Что вы начинаете вспоминать осознанно, а не только через подсознание? Я верил, что у вас это пробудится - тогда можно будет просто задавать вопросы, а не копошиться у вас в мозгу такими методами.
– Вскоре этого не понадобится, - повторил Хескет, убеждая себя, что и так уже сказал слишком много. Но не мог заставить себя остановиться.
– Знаете, я… убегал дважды.
– Вы дважды и убежали, - согласился Су.
– Сперва с разбитого корабля, а потом - с базы карногов.
– Нет, - возразил Хескет и нахмурился.
– Это же не было бегством, верно? Ну, когда явился Уолтерс и забрал меня с собой, я про это.
– Если говорить точно, то да, - кивнул Су.
– Это - спасение, а не бегство.
– Это я и подразумевал, - произнес Хескет, и Су посмотрел на него с недоумением.
Да, конечно же, - молча повторил про себя Хескет. Я убегал дважды. Я в самом деле убегал дважды.
– Ладно, - произнес Су, после некоторой
– Как бы долго это еще не продолжалось, самое худшее позади.
Хескет наилучшим образом понимал, что худшее позади. Но понимал он и то, что предстоящее будет достаточно скверным, что без той новой ясности, что была навязана его мозгу, он может поддаться тому, что скрывалось в нем. И он продолжал с этим бороться, хотя уже в достаточной степени овладел собой, чтобы подчиниться неизменной рутине: транс, бодрствование, дремота, транс…
Прогресс наблюдался крайне медленно. Притаившиеся в глубине, на самых низких уровнях подсознания Хескета, таились сведения, накапливающиеся там слой за слоем, загнанные туда мозгом в его инстинктивном стремлении к самозащите. Сами эти воспоминания, от которых страдал его рассудок, становились явными сравнительно быстро, но то, что скрывалось за ними, было несравнимо более важным - память о том, чем ему приходилось невольно заниматься и его реакция на это.
Каждый новый факт всплывал с большим замедлением, чем предыдущий, и раздражение Вождева росло изо дня в день.
И настало время, когда оно вырвалось наружу.
– Сейчас мы всего в двух днях от Базы, - кричал он на Су, - а вы все еще не можете вытряхнуть эту труху из его головы! Как вы думаете, что они скажут, когда увидят…
– Вот именно, - произнес Су.
– Вы опасаетесь, что Хескет, вопреки всему не пойдет на пользу вашей карьере; вы начинаете бояться, что переоценили собственное рвение. Вы начинаете подумывать, что как бы там не решили, что это из-за вашего необузданного нетерпения для человеческой расы навсегда утрачены знания, содержащиеся в мозгу Хескета. Такое может случиться - более определенно сказать не могу, поскольку недостаточно компетентен. Но одно я знаю наверняка: если вы будете и дальше обращаться с Хескетом так же, как до сих пор, вы его прикончите.
Хескет неловко спустился с хирургического стола и подошел к Су, который, казалось, находился на грани срыва.
– Все не так плохо, как кажется, - успокаивающе произнес он.
– Все уже позади.
– О чем это он?
– Вождев, не уверенный, что сказанное было адресовано Су, решил сменить объект своего внимания.
Хескет презрительно покосился на него и продолжал обращаясь к доктору:
– Просто необходимость в этом отпала. Вам больше не придется этим заниматься, вы понимаете?
– Если бы не он, - Су кивнул на Вождева.
– Я бы за такое и не взялся.
– Так я и думал. А теперь идемте. Посетим спасательную капсулу.
Су удивленно поднял на него глаза.
– Вы… вы полагаете, что такой род стимуляции может теперь полностью вернуть вам память?
– поинтересовался он.
– Не исключено, - осторожно ответил Хескет.
– В любом случае это путь наружу, разве не так?
– Не совсем с вами согласен, - с трудом ответил Су.
– Но это может сработать, почему бы и нет. Ладно, но это будет последним сеансом! Хескет, простите меня… но я себя чувствую так, словно живьем сдираю с вас кожу.