Предпочитаю молчать
Шрифт:
– Хм-м. Полагаю, сам факт, что ему позволили сохранить часы - это уже что-то, - по-прежнему недовольно заметил Вождев.
– Что-нибудь еще, Хескет?
– Нет, больше ничего не приходит в голову.
– Вы хотите сказать, что вас запихали в ту каморку сразу же, как взяли в плен, а потом заперли и ни разу больше не полюбопытствовали, что вы и как?
– требовательно спросил Вождев. Под конец этой фразы он стал высказываться почти по-человечески; у Хескета перестройка на новую тональность разговора потребовала определенного времени и он плохо
– Это не может быть правдой, сэр, - решительно заявил Уолтерс.
– Как я уже сообщал, между исчезновением транспорта, и временем, когда, согласно его словам, его взяли в плен, прошло свыше семи месяцев. Он не мог все это время находиться в спасательной капсуле - даже если допустить, что он пользовался регенераторами, ее жизнеобеспечения хватает на месяц, ну - на шесть недель автономного полета. А он назвал вполне определенный срок, который пробыл в камере, и часы его ходили, как я уже говорил.
– Вот так, мистер Хаскет, - резко произнес Вождев.
– Что с тобой произошло за эти семь месяцев?
Хескет нахмурился.
– Не помню, - ответил он просто.
– Это было так давно.
– Ладно, но уж ты наверняка помнишь, как туда попал?
– Да, конечно! Когда корабль взорвался, я как раз был в капсуле. Мне повезло!
– Не тогда началось твое везение, - жестко произнес Уолтерс.
– Оно началось, когда я выломал замок в твоей конуре.
– Лейтенант!
– резко оборвал его Вождев, и Уолтерс утихомирился, хотя вид имел возмущенный.
– Мистер Хескет, мы принимаем в расчет тот факт, что на вашу долю выпало нелегкое испытание, можете мне поверить. Мы понимаем, что просим от вас многое. Но все, что вы сумеете вспомнить, будет невероятно ценным для всей нашей расы.
– Это было так давно…
– Как об стенку горох!
– заявил Вождев.
– Уолтерс, что сказал Су о его состоянии?
– Что он, на удивление, в хорошей форме, если учесть все обстоятельства.
– Ладно, отправьте этого парня назад вместе с моими подразделениями, и сообщите доктору Су, что он учел не все обстоятельства. Я практически загубил ради него весь экипаж базы М-31, и буду выглядеть весьма глупо, если стану напрасно тратить свое время. И ваше - тоже.
Уолтерс поднялся, заставил встать Хескета, и они направились в госпиталь.
Лейтенант всю дорогу молчал, вышагивая с таким видом, словно возможность оказаться отмеченным благодарностью в приказе удалялась от него со сверхзвуковой скоростью.
– Ну, док?
– поинтересовался Уолтерс.
– Думаете карноги умудрились покопаться у него в мозгу и кое-что там заблокировать?
– Сомневаюсь, - ответил маленький, спокойный доктор, быстро закончив осмотр Хескета.
– Больше похоже на то, что за время заточения он намеренно подавил в себе
некоторые болезненные воспоминания. Это, пожалуй, единственное объяснение, почему он так надолго смог сохранить уравновешенность. Думаю, командор поспешил взяться за дело. Дайте ему еще день-два, чтобы он успел сжиться с мыслью, что он человек,
– И что бы вы порекомендовали нам сделать? Су ненадолго прикусил нижнюю губу.
– Почему бы не провести его по кораблю, не познакомить с большим количеством людей? Еще бы вы могли, - только сперва предупредите меня, если надумаете, - могли бы отвести его в спасательную капсулу и показать что на самом деле это не камера заключения карногов, а аппарат для выживания.
– Доктор, - неожиданно произнес Хескет, - не найдется местечка, где бы я мог хоть немного побыть один?
– Разумеется, - кивнул Су.
– Я отвел вам кабину на госпитальном уровне, следующая дверь направо. Номер 421. Пойдемте, я покажу, где это. Мое помещение еще на несколько дверей дальше, так что если вам в любое время понадобится меня увидеть - смело заглядывайте, если даже меня там не будет, там обязательно окажется кто-нибудь из сотрудников. Сами увидите что…
Хескет вышел из помещения и закрыл за собой дверь.
– Ладно, пусть проваливает… - буркнул Уолтерс.
– Ни намека на благодарность за то, что мы вытащили его из той дырищи!
– Возможно, мы не слишком-то и старались, чтобы он почувствовал благодарность, так-то, вот, - мягко произнес Су.
– Оставьте его в покое! Это просто чудо, знаете ли, что он до сих пор в здравом уме.
– Ладно, вам виднее, - согласился Уолтерс.
– Тут вы специалист.
Кабина оказалась неплохой. В ней имелась только одна койка, но как раз с той стороны, где ему нравилось, а кроме того, стул и раковина. Койка была высоковата, но он поначалу не обратил на это внимание, так как сразу повалился на нее и мгновенно погрузился в глубокий сон.
Он проснулся без каких-либо причин, потому лишь, что прошло определенное время, ополоснулся у раковины и снова улегся. Но что-то его раздражало. Наконец ему стало ясно, что желудок его пуст.
Он опустил ноги на пол и выжидательно уставился на поверхность двери, погрузившись в размышления, почему пища до сих пор не доставлена. Он просидел так, словно статуя, ожидая, довольно долго, потом в дверь слегка стукнули.
Он не пошевелился, поскольку дальше ничего не происходило.
Немного погодя дверная панель сместилась, внутрь вошел Уолтерс. Обнаружив Хескета, он вздохнул с облегчением.
– Так ты здесь! А мы беспокоились. Док сказал, что уже несколько часов тебя не видел…
– Я голоден, - решительно заявил Хескет.
– Еще бы тебе не проголодаться! Столько часов проторчать здесь в одиночестве. Пошли-ка в кают-компанию, заодно познакомлю тебя с нашим народом.
– Пошли, - согласился Хескет, вставая.
Когда он отступил в сторону, чтобы пропустить своего сопровождающего вперед, Уолтерс подметил нечто неестественное в раковине возле двери, с трудом сглотнул и тогда только сказал: