Предрассветная тьма
Шрифт:
— Уже успела проголодаться? — спрашивает он, располагая поднос рядом с матрасом.
Я пожимаю плечами, когда присаживаюсь на матрас.
— Прости, я не заходил к тебе весь день. А уже время ужина… и… — он снимает пластиковый пакет со своего запястья, подходит ближе ко мне и протягивает руку. — Вот принес кое-что, что поможет скоротать время, — его улыбка становится чуть шире, и на щеках появляются ямочки.
Неохотно, я беру пакет и заглядываю внутрь. Там книги.
«Четыре после полуночи», «Возрождение», «Франкенштейн»*, Полная коллекция рассказов Эдгара Аллана По. Я хмурю лоб. Это мои любимые книги. «Как, чёрт возьми, он узнал?»
*прим.
— Как… — я замолкаю, когда мой взгляд встречается с его.
— Я заглянул в твой профиль на Фейсбуке, — он присаживается на матрас, хлопает в ладони и располагает их на своих коленях. — Тебе на самом деле необходимо поставить ограниченный доступ на страницу. И не постить каждое своё действие там… «Рада, что поеду в Джефферсон парк с Бронсоном сегодня», — он поднимает голову, и его пронзительно чёрные глаза впиваются в меня. — Треплешься о том, где вы собираетесь зависнуть. Мне кажется таким странным, что все чувствуют себя так комфортно, рассказывая незнакомцам такие личные детали жизни, — он качает головой.
В моём горле образовывается ком. Я думаю о том посте. Я жалею о том, что опубликовала его. Если бы только я могла всё отмотать назад. Знать, что что-то настолько глупое могло стать причиной моего нахождения здесь, это… Я прекращаю самоедство и достаю из пакета «Франкенштейна», серебристая обложка становится размытой от слез, что застилают глаза. Тот факт, что Макс принёс мне что-то, что я люблю… Я поднимаю на него взгляд.
— Спасибо тебе, — едва слышно шепчу я, подавляя желание разреветься.
Он кивает.
— Я тебе говорил, что я не такой уж плохой парень, Ава.
И я начинаю верить ему. Когда ты не можешь сравнивать с чем-то хорошим, всё что угодно может показаться для вас хорошим. Видите, я не такая уж сумасшедшая.
Глава 15
Макс
День 18
Я лежу с открытыми глазами не в силах успокоить свой разум. Я смотрю на часы, и время на них показывает больше трёх часов ночи. Издавая стон, я провожу ладонью по лицу, прежде чем тянусь к лампе на ночном столике. Одно нажатие и яркий, свет затопляет комнату, практически ослепляя меня. Я беру книгу в потрепанной обложке с ночного столика. «24 закона обольщения» Роберта Грина. Я открываю 15 главу, которая называется: «Изолируй свою жертву». Мои глаза бегло следуют по первым двум предложениям, прежде чем я вновь кладу книгу к себе на колени.
К сожалению, за последние пару месяцев я совершенно сбился со счету, со сколькими женщинами я провернул это. Я должен был проворачивать всю эту хрень даже во сне. Ава не должна быть проблемой. Но дело в том, что сделать это с Авой намного сложнее — в ней есть что-то, что заставляет меня желать её.
Одним единственным взглядом она заставляет меня забыть всё, что я собирался сделать. Ранее сегодня я обнаружил, что рассматриваю её фотографии на странице Facebook, читаю её посты, потому что она мне интересна. Хотя должен признаться, что книг не было в моём плане, но это было отличным ходом. Скорее всего, она прямо сейчас лежит там и читает одну из книг, и глубоко внутри на задворках её
И вещи, которые когда-то казались хорошими, могут в одну минуту стать плохими. Вещи, которые когда-то радовали, могут больше не производить такого эффекта и начинают раздражать. Когда человек общается только с одним единственным человеком, то этот человек получает право на контроль мыслей и разума пленника. Так просто, но в тоже время так запутанно. И если вы являетесь настоящим мастером в том, что делаете, этот человек даже может не понимать, что все его морально-нравственные принципы были перенаправлены, так же он прекращает распознавать, где ложь, а где правда, но самое главное он больше не в силах вспомнить, кем же он был до вашего прихода.
Мысль об Аве, теряющей себя, заставляет меня испытывать печаль, потому что мне хочется знать какая она на самом деле, и если она утратит свою личность, то я никогда не смогу узнать её настоящую.
Я перелистываю страницы до раннего утра, пока солнечные лучи не начинают проникать через старое окно, что расположено рядом с кроватью. После того, как я убираю книгу на ночной столик, я выбираюсь из кровати. Я иду в туалет, чищу зубы, затем беру с собой моток верёвки из шкафа и спускаюсь в подвал. Ава спит, свернувшись в клубок на матрасе с книгой про Франкенштейна, что ещё находиться в её руках. Я спешно пересекаю комнату, наблюдая за ней спящей, и аккуратно присаживаюсь рядом.
Она выглядит такой умиротворенной, такой чертовски идеальной. Её фарфоровая кожа лишена каких-либо изъянов, а её густые, тёмные ресницы настолько сильно контрастируют с бледным цветом её кожи. Высокие идеальные скулы. Её верхняя губа дерзко выделяется, и если честно, то я чувствую себя словно Люцифер, тайно наблюдающий за своим ангелом с небесного пьедестала; но как бы то ни было, дьявол бы не стал испытывать вину, которую испытываю я. Склоняясь над ней, я ласково провожу пальцем по её щеке. «Бл*, как её кожа может ощущаться такой идеальной под моим прикосновением?»
— Ава, — шепчу я, — Эй, милая?
Её ресницы трепещут, и она немного двигается.
— Ава, пришло время вставать.
Она распахивает глаза, сонная и ошеломленная, прежде чем уставиться на меня.
Я кладу ладонь ей на бедро, поглаживая её.
— Всё в порядке. Я не причиню тебе вреда. Просто хотел сводить тебя принять душ, пока Эрла нет. И может ты бы могла позавтракать со мной за столом? Его не будет практически большую половину дня, поэтому я подумал… — я сужаю глаза. — …если бы я мог тебе доверять, то возможно ты бы хотела хоть ненадолго выбраться из этой чёртовой комнаты.
На мгновение её взгляд становится полностью нечитаемым, и я задаюсь вопросом, думает ли она как сбежать от меня, когда мы будем наверху. Но затем на её губах растягивается ошеломительная улыбка, и она делает тяжелый вдох.
— Это было бы просто потрясающе. Спасибо тебе.
Потому что она доверяет мне. Она не доверяет больше никому, кроме меня. И поэтому она протягивает свои руки, предоставляя доступ к своим запястьям, чтобы я их связал, прежде чем открою дверь.
***