Предрассветные боги
Шрифт:
— Добро, — постановил Драговит. — Веди. Перунка, кликни там Парвита и Северко. Что-то они перестарались с дозором. Небось, уже вдоль той Бисы чешут с великого-то рвения.
Ирбис показал себя изрядным знатоком окольных путей, и к исходу пятого дня они вышли на берег Бису. Тут горы начинали зримо отступать в преддверие равнинных земель. На полночь, к селищу кыундов, где сходились Бису и текущая подале за ней Кады, решили не ходить. Отыскали место, где с противного берега в воду уходила широкая коса. Для волков и поклажи связали три поваленных ветрами иль половодьем дерева — стучать топорами остерегались. Трижды за день мимо них по реке на полночь протащились большие груженые плоты. Их охраняли челны, и в каждом торчало с десяток воинов сакха. Переправлялись ночью, плывя рядом с конями, но и то, чуть не попались. Едва с берега в рощицу завели последнюю гривастую, как
— Они стали часто… ходят к нам, — озадаченно молвил Ирбис, вглядываясь в освещенных луной всадников. — Чего им надо? Все селища… пожгли. Род Ки весь нету.
О битве у Великой реки ему не сказывали — решили обождать. А с какого перепуга эти самые сакха засуетились, вполне понятно: войско у них исчезло. Да не просто, а вкупе с солнечным жеребцом — забегаешь тут. Почитай три лета от него ни слуху, ни духу — знать, эти туда и чешут.
…………
Мару с Перуном это не беспокоило. До Великой реки разведчикам даже в максимально ускоренном темпе придется добираться чуть меньше месяца, а там-то уж их встретят. Бладу с Живой Палюд, как приказано, доставил к Недимиру, а запрограммированная на защиту людей латия сделает все, что нужно — уж в программировании на задачу Мара не растеряла навыков координатора высшего уровня приложения. И ушедшая по следам трехлетней давности группа воинов будет уничтожена, а ждать ее обратно с информацией о состоянии дел у солнцебога будут, как минимум, месяца три. За это время она со своей командой найдет искомое, и, если повезет, то третья контрольная группа разведчиков сакха, которую они потихоньку ликвидируют по дороге, подарит ей время на возвращение. Перун уверен, что запрограммированное на безоговорочное подчинение военизированное общество столь примитивного уровня развития не имеет предрасположенности к таким решительным самостоятельным шагам, как военный поход. Но не исключено, что подобное решение будет принято, однако две разведывательные экспедиции на такое большое по местным меркам расстояние слишком очевидно недостаточны. И речь даже не о количестве отсутствующей у противника информации, а о конфликте мотиваций: отправиться на поиски потерявшегося бога, проявив верноподданнические чувства, и нарушить тем самым его приказ, продемонстрировав неповиновение. Так что третья разведгруппа обязательно уйдет по следам первых двух. Значит, они могут твердо рассчитывать на три-четыре месяца, и с вероятностью процентов в пятьдесят надеяться на удвоение этого срока. Теоретически этого должно хватить.
По уже разведанному пути, но с группой захваченных у сакха рабов — пребывающих не понятно, в каком состоянии — обратно они пойдут в среднем втрое медленней. А, что касается практики — подумалось Маре — то полузабытый координатор высшего уровня приложения никогда не станет закладывать в программу максимально пессимистический прогноз. Потому, что он изначально сыграет против него еще до момента достижения поставленной цели, значительно снизив шансы на благополучное завершение операции. Итак, времени у них предостаточно, а третья группа этих сакха обязательно будет направлена на восток, ибо о ком угодно аборигены могут забыть, только не о потерявшемся где-то боге. И настоящая, но маловероятная опасность заключается лишь в одном обстоятельстве: в ее опоздании домой при условии, что в третий раз в разведку сакха отправят все-таки целое войском. А с ним, так называемая богиня жизни, может в одиночку и не справиться. Ибо в отличие от безопасников, латии, избравшие, как Жива, научную стезю, бойцы никакие.
…………
Междуречье Бису и Кады перемахнули в два дня на полном ходу — здесь горная страна сходила на нет в высокие пологие холмы. Через Кады переправились без помех, но к ночи следующего дня наткнулись на обширное селище, прилепившееся к малой речонке, текущей на полночь. Драговит с Перуном прощупали его в одиночку, забредя едва ли не в самую середку. Сакха здесь не водились, о дороге к их родовым селищам местные и понятия не имели. Правда, Перунка поднабрался людской силы по самое горло — хватило и Маре подкрепиться. На третий день перескочили еще одну такую же речушку, а на четвертый следующую. Все они скатывались ровнехонько на полночь, нарезав равнину почти ровными ломтями. Лес пошел жидкий, но пока укрывал от посторонних глаз, дозволяя не тратить божьих сил на прощупывание округи. Повезло им лишь на исходе тыждня — на девятый день. Они достигли берега обширной полноводной реки, еле плетущейся с восхода на закат и, похоже, вбиравшей в себя всю пройденную речную
— Берега голые, как на показ, — досадливо озвучил очевидное Парвит.
— Коням туго придется, — мрачно оповестил лежащий рядом с ним Ирбис. — Этакая речища. Потопнут.
— Не потопнут, — хмыкнул Парвит. — Эвона Мара уже за кем-то мыслями гоняется. Ишь, как напряглась. Небось, вожака ищет — не иначе.
— Нащупали? — тихо поинтересовался Драговит.
— Мара уже дотянулась, — подтвердил сидящий рядом Перунка. — К челну его толкает. Вишь, вон на берегу целых два валяются. И двух гребцов в придачу.
— Ну да, — прислушался к ним Рагвит. — В одиночку-то да с мороженой башкой тот вожак до зимы к нам плыть будет. Состаримся дожидаться.
— А бодренько они долбленку гонят, — потирал в скором времени руки Парвит, пересмеиваясь со Званом. — Прям в лапы к охотничкам.
— А прочие-то к реке стягиваются, — буркнул Северко.
Вуксана с Вукеной, зажав этого ворчуна боками, тянули носы в просветы кустарника, где все и затаились. Любопытно было девкам, аж до потрясухи. А то и боязно — когда их разлюбезная Мара занималась чем-то божественным, обе старательно держались от нее подальше.
— Вишь, как расквакались-то вдогонку вождю, — приобнял Парвит соседа за мохнатую шею. — Тебе, небось, их гортанные крики вороньим карканьем слышатся.
Рагвитов Вуклай уронил морду на передние лапы и закрыл глаза. Званов Вукадин — тот и вовсе дрых. Куцый лесок, где залегла ватага, был им, что ребячья рукавица на лапе охотника, и серые скучали.
— Мара, ты б наладила тех прытких отсюда прочь. Своими делами заняться, — бросил Рагвит. — А то еще ввяжутся в чужие.
Сестренка с виду пропустила совет мимо ушей, но противный берег очистился в момент. Вскоре полоненный вождь большой ватаги, надзирающей над этими землями, торчал столбом на их берегу. И тупо пялился на заросли кустов. Бездушным голосом завороженный сакха растолковывал засевшим там полонителям, где им следует искать логовище божественного коня-солнце. Как тот пришел к благословенному народу сакха и сделал его великим властителем многих земель. Как обустроил их жизнь, и сам обустроился промеж них. Долго этакое бесчинство длиться не могло — негоже дразнить воинов в селище. Торопливо окончив спрос, Мара отпустила вождя к челну, где дрыхли с открытыми глазами гребцы. Что-то наказав им напоследок, она турнула бедолаг на свой берег.
Выходило, что далее путь лежал ровнехонько на закат к Великим полуденным водам на границе исконных земель сакха. Дорога открытая прямая по зеленым равнинам меж холмов. Коли на первый взгляд рассудить, так и забот никаких: лети вперед и не заботься о надоевших преградах горного края. Но опасностей тут поджидало боле прежнего: множество селищ местного народа, и самих сакха, бесчисленные стада, гоняемые пастухами с места на место, охотники, рыскающие в поисках добычи. Уберечь, сокрыть ватагу от стольких взоров — это требовало от богов немалых сил. А потому Драговит махнул рукой на крайнюю осторожность и решил двигаться вперед, как придется, наобум.
— Придет нужда обороняться, тогда с этой докукой разбираться и станем, — рассуждал он перед Перункой. — А коли и углядит нас кто, так не беда. Рубахи на нас в аясовых накладках от самих же сакха — из добычи. Шапчонки их кожаные натянули, вот светлые волосы и пропали с глаз — всех-то и делов. А кто издали разглядит светлые глаза на загоревших дочерна рожах? Заметят местные ватагу, решат, что сакха по нужде своей несутся, и навряд ли полюбопытствуют. Правда, волков с собаками ни один человек не спутает… Ну, да куда деваться?
— Простой люд к таким всадникам ни за что не полезет разбираться, — одобрил Перунка.
— Верно. Чешут себе сакха и чешут, главное, что их не трогают. А уж, кто из встречных сакха сунется, так с теми и разберемся: заворожим, а то и упокоим, коли тишком. А, парень?
На том и порешили. Попеременно то шагом, то бегом, напрямки за семь дней кони одолели путь до реки, прозываемой сакха Великими полуденными водами. Она и впрямь ни в чем не уступала Великой реке Белого народа и тоже лениво текла на полночь промеж ровных обширных берегов. Как и предсказывал Драговит, и пастухи при стадах овец с коровами, и жители малых окрестных селищ ватагой обманных сакха пренебрегли. Провожали взглядами и отворачивались. Но, для верности Мара с Перуном повелевали им позабыть увиденное. В селища же они непременно залазили сбирать подрастраченную в пути жизненную силу. Ведь с конями ею приходилось делиться, дабы не надорвались в столь непривычно долгом для них переходе.