Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губернаторов) Кубани за 65 лет с 1937 по 2002-й.
Шрифт:
— Знаете, — молодым баском произносил Владимир Николаевич, — мы ведь приняли на 1972 год, чтобы достойно встретить 50–летие образования СССР, высокие обязательства… Во — первых, — решительно загибал он пальцы, — необходимо будет обеспечить весь прирост объема производства за счет повышения производительности труда, дать стране
1 миллион 100 тысяч условных банок консервов, реализовать продукции сверх плана… Затем, — энергично продолжил он, — путем внедрения саратовской системы бездефек тного изготовления продукции увеличить выпуск консервов высших сортов…
Он внимательно осмотрел нас своими живыми глазами и продолжил, как бы взвешивая наши производственные познания:
— Добиться присвоения государственного Знака качества одному образцу консервов, сдать в эксплуатацию первую очередь лакопечатного цеха, освоить линию по механизированной очистке овощей, кроме того, оказать шефскую
Нас немного утомило это, казалось, бесконечное перечисление «добиться, повысить и освоить», но мы, комсомольские идеологи, тогда еще сумели разглядеть в Щербаке крепкого производственника и не только приветливого, но и рачительного хозяина. Конечно, в завершение беседы, по неизменной традиции консервщиков, была подана «кровавая Мэри». Делалось это просто: Владимир Николаевич наливал каждому из нас в стакан немного спирта и разбавлял доверху томатным соком, спирт всплывал, и мы с радостным удовольствием отправляли напиток в свои желудки, тут же «закусывая» томатным соком. Рекомендую: хорошая штука! Дело было, однако, не в этом. Именно в те годы Владимир Николаевич Щербак как волею обстоятельств, так и по инициативе крайкома КПСС, которым в ту пору руководил С. Ф. Медунов, начал свое стремительное и, вне сомнения, заслуженное продвижение. Вначале его утвердили начальником краевого управления консервной промышленности, а вскоре пригласили на ответственную работу в краевой комитет КПСС. И здесь нас вновь свели «производственные» обстоятельства: нам практически одновременно предложили новые высокие должности. Владимиру Николаевичу — пост заведующего отделом легкой и пищевой промышленности крайкома партии, а мне — заместителя председателя крайисполкома. С. Ф. Медунов в присутствии второго секретаря крайкома КПСС Н. Я. Голубя говорил нам: «Вам обоим оказано высокое доверие. Это не значит, однако, что завтра об этом узнает полкрая. До поры до времени надо уметь хранить партийные тайны. Завтра вылетайте на собеседование в ЦК КПСС и чтоб перед этим носа из московской гостиницы не показывали…»
Я не ожидал, что Щербак в буквальном смысле воспримет отеческое наставление Медунова, но на мое безвинное предложение поужинать где-либо в московском ресторане ответил категорическим отказом. Он забрался под одеяло в номере на двоих и собрался было отдыхать. Молодость во мне бурлила и никак не хотела принимать во внимание «партийные» доводы Щербака: раз Медунов так сказал, значит из номера ни шагу…
— Давайте тогда будем репетировать завтрашнее собеседование в ЦК, — предложил я. — Не спать же, в самом деле!
И здесь я в «репетировании» еще раз обнаружил, что Щербак в тот момент еще не был никаким партийным работником, являлся чистым производственником. К примеру, если я «плавал» в «условных консервных банках», которые производил наш край, то Владимир Николаевич с трудом мог назвать фамилии членов Политбюро… И так далее.
Однако наутро выяснилось, что Щербак оказался намного дальновиднее. В него с такой силою вцепился инструктор ЦК КПСС, кубанский куратор и партийный «волк», кажется, по фамилии Чураков, что мне стало жаль Владимира Николаевича, подвергавшегося настоящей партийной экзекуции. Отвечая на «партийные» вопросы Чуракова, Щербак нажимал на консервы, а куратор гнул свою линию: он пытался «вентилировать» щербаковские мозги по «широте» и «долготе», то есть проверяя его партийную эрудицию. Помнится, я тактично, под предлогом покурить, вышел из чураковского кабинета. Кажется, Владимир Николаевич надолго запомнил то жесткое «собеседование» и сделал правильные выводы: он с особой тщательностью стал постигать именно партийную работу, которая как бы и сопрягалась с производством, но все же была наукой особой.
А через непродолжительное время, вдоволь познав завотделовскую работу, Владимир Николаевич стал секретарем, а затем вторым секретарем крайкома КПСС, намного опередив в своей карьере ближайших конкурентов. Высокая должность, однако, его не испортила: он по — прежнему оставался доброжелательным и весьма доступным руководителем, который, впрочем, обладал одним отличительным качеством: чутко улавливать, правильно оценивать и своевременно реагировать на любые мало — мальски значимые политические течения, происходящие прежде всего в эшелонах краевой власти. Становилось ясным, что на Щербака смотрели с явным прицелом, готовя ему дальнейший рост. И он, надо отдать должное, не давал никаких поводов усомниться в подобных прогнозах.
Затем все происходило, хотя и скоротечно, но вполне логично: Н. Я. Голубь был выдвинут министром хлебопродуктов и продовольствия в Москву, и
2
Какой же след за два года председательской работы оставил В. Н. Щербак на кубанской земле? Во — первых, надо отметить, что в руководстве края к тому времени произошли существенные перестановки: со скандалом «ушли» С. Ф. Медунова на подчеркнуто унизительную работу заместителя министра плодоовощного хозяйства (его маленький кабинетик находился прямо напротив туалета). Затем В. Н. Щербаку пришлось поработать под руководством В. И. Воротникова, далее к партийной власти пришел Г. П. Разумовский, а с июня 1985 года — И. К. Полозков.
Шел активный процесс очищения, а если точнее, вытравления «медуновщины», когда одним снимали головы и отдавали под суд, другие же, напротив, вырастали на костях павших. Щербак заметно волновался, что было естественно: многих смущала его былая близость к повергнутому Медунову и сидевшему в тюрьме Тараде, но он, стиснув зубы, упорно продолжал работать.
Последним в деятельности второго секретаря крайкома КПСС перед тем, как его сменил на этом посту первый секретарь Новороссийского горкома КПСС Ю. Д. Журкин, было выступление на XXIV краевой отчетно — выборной комсомольской конференции. То был небывалый случай: на конференции отсутствовал первый секретарь крайкома партии Г. П. Разумовский, поручивший все «комсомольские» дела Щербаку, но, повторяю, обстановка в крае была напряженной, и как говорится, первому было не до комсомола. Так что первого секретаря крайкома ВЛКСМ В. Н. Шейко избирали вот в такой нервозной обстановке.
Началом председательского самоутверждения В. Н. Щербака можно считать выдвижение и избрание его депутатом Верховного Совета РСФСР в конце января 1985 года. В те дни в крае проходила XVI краевая межсоюзная конференция профсоюзов, участники которой с «большим воодушевлением» избрали почетный президиум в составе Политбюро ЦК КПСС во главе со смертельно больным удушающей астмой К. У. Черненко.
Тем временем в крае не прекращались требующие своего решения хозяйственные дела. Зима тогда выдалась холод — ной, когда сильные морозы неожиданно сменялись резким потеплением. И наоборот. Это заставляло хлеборобов быть все время начеку, изо дня в день контролировать состояние посевов, чтобы в нужный момент прийти им на помощь.
По — прежнему активно действовал теперь уже один из старейших секретарей крайкома КПСС по строительству, но вечно неугомонный и властный Борис Николаевич Пономаренко. В те зимние дни он с «благословения» Г. П. Разумовского и В. Н. Щербака провел в Белореченске межведомственный партийно — хозяйственный актив, обсудивший итоги 1984 года и наметивший меры по вводу новых мощностей Краснодарского химического завода имени 60–летия СССР. Это была поистине грандиозная стройка «имени Пономаренко», ибо под его энергичным руководством с начала пятилетки на кубанском первенце индустрии плодородия были построены и введены в действие пять крупных цехов и ряд вспомогательных производств стоимостью в 170 миллионов рублей. Химиками был освоен выпуск шести новых видов продукции и полуфабрикатов. Высокое качество строительно — монтажных и пусконаладочных работ, умение эксплуатационников способствовали тому, что вводимые мощности завода быстро осваивались. В результате за четыре года пятилетки сверх плана было выпущено продукции на 24,2 миллиона рублей. Б. Н. Пономаренко в свойственной ему жесткой и бескомпромиссной манере выдвигал перед строителями новые, казалось, неразрешимые задачи. Так, на 1985 год перед участниками ударной стройки были поставлены следующие ответственные задачи: необходимо было освоить на строительстве Краснодарского химического завода 31,6 миллиона рублей, предстояло досрочно ввести второй цех серной кислоты и комплекс кормовых фосфатов, а также 24 тысячи квадратных метров жилья для химиков, в том числе 10 тысяч сверх плана.
Однажды в край по делам прибыл высокий гость — первый заместитель председателя Совета Министров РСФСР А. Б. Ермин. Он живо интересовался торговым и бытовым обслуживанием населения, осмотрел продовольственный магазин агропромкобината «Кубань» в Комсомольском микрорайоне Краснодара, посетил молочно — товарную ферму совхоза «Октябрьский» Тимашевского района, где ознакомился с ходом зимовки скота.
Конечно, большого российского руководителя в первую очередь интересовал ход создания по специальному постановлению ЦК КПСС АПК «Кубань» в Тимашевском районе, на организацию работы которого страна возлагала большие надежды. В приватной беседе он и сообщил Разумовскому и Щербаку о самой главной новости Кремля — смертельно больном Черненко, дни которого как генсека были сочтены.