Предсказание для адвоката
Шрифт:
Дубровская молчала. Хандра покинула ее, но она казалась потерянной, ошеломленной.
– Да не беспокойтесь вы так, Елизавета Германовна, – попытался привести ее в чувство водитель. – Существует масса подделок под «снафф». Скорее всего, вы видели одну из них. Настоящее «убийственное порно» стоит дорого, а встречается редко. На него идет нешуточная охота, причем нередко охотники сами идут на убийство.
– Ты не прав, Ян, – Дубровская покачала головой. – Я видела не подделку. Это был тот фильм
На этот раз Павел Майков был любезен и многословен. Он поил Дубровскую отвратительным черным, как чернила, чаем и даже интересовался ее здоровьем. Визит же Елизаветы не был вызван праздным любопытством, поэтому она немного нервничала, не понимая, каким образом навести его на интересующую ее тему. После того как он в очередной раз справился о здоровье Андрея Сергеевича, Дубровская не выдержала:
– Простите, но как обстоит дело с семейством Кротовых? Вы помните, я в прошлый раз сообщила вам некоторые факты, которые вы обещали проверить.
– А я их проверил, – бодро заявил следователь. – Информация не подтвердилась, только и всего.
– Но как же! – воскликнула Лиза. – Этого не может быть!
У нее не было сомнений, что следователя обвели вокруг пальца. Хотя возможна была и другая ситуация: его просто подкупили.
– Константин Кротов – обыкновенный человек, – говорил Майков. – Конечно, можно сказать, что в его голове живут небольшие тараканы, но поверьте мне, он не злодей.
– Откуда вы знаете?
– Скажем так, уважаемая Елизавета Германовна, у следствия есть определенные тайны, разглашать которые я не имею права. Если ваш сигнал в отношении Кротова подтвердился, то лишь отчасти. Не так страшен Константин Михайлович, как вы рисуете его в своем воображении.
– И я должна верить вам на слово?
– А что вам еще остается?
И правда, что? Она лихорадочно соображала, проглатывая чай. Майков казался невозмутимым и чрезвычайно довольным собой. Елизавета решила атаковать его с другой стороны.
– А вам не доводилось ничего слышать о «мокром видео»? – спросила она. – Его принято еще называть «снафф-муви»?
– Немного, – признался Майков. – Честно говоря, я не совсем разобрался для себя, что это: правда или вымысел. Помнится, была некая журналистка, которая приходила в прокуратуру с подобным вопросом. Кажется, ее подняли на смех.
– Это была случайно не Стефания Кольцова?
– Может быть. Этакая экстравагантная дамочка, как я помню. В красных чулках. Она обещала нам какие-то разгромные доказательства, но так и канула ни с чем. Блефовала, я так думаю. Этих журналистов хлебом не корми, дай только выудить из дерьма сенсацию.
– А если она не обманывала? Если предположить, что подобная кассета у нее была? Я думаю, вам известно, что журналистка Стефания Кольцова погибла в результате несчастного случая. А «мокрое видео», вероятно, после ее смерти перекочевало
– Ну и что с того?
– Эмму убили из-за этой кассеты.
Следователь хмыкнул. На его лице появилось хорошо знакомое Дубровской выражение, которое она уже имела возможность наблюдать раньше. Скучающая мина мудрого учителя, объясняющего бестолковой ученице таблицу умножения.
– Предположим, – подозрительно ласково произнес он. – Объясните тогда, кого из присутствующих на вечеринке можно обвинить в связи с подпольной киноиндустрией?
– Константина Кротова, – не моргнув глазом сообщила Лиза.
– Опа! И чем, позвольте, он вам не угодил?
Дубровская постаралась скрыть раздражение и сосредоточиться на рассуждениях. Ей не хотелось быть голословной.
– Ну, во-первых, он – значительная фигура на телевидении.
– Так-так, – приободрил ее Майков. – Продолжайте.
– У него есть связи и все такое. Ему ничто не стоит подобрать команду и снять такой фильм. Кроме того, вспомните слова Эммы. М-м-м… как там? Не помню в стихах, но смысл таков: у убийцы должна быть какая-то метка Сатаны.
– Ну и…
– У Константина Кротова отсутствует палец! Что еще надо?
Губы следователя растянулись в приторной улыбке.
– Милая Елизавета Германовна, я обещаю арестовать Кротова сразу же, как только вы сможете представить мне кассету с этим вашим «мокрым видео». Только уговор, там должен быть запечатлен сам Константин Кротов или хотя бы его рука без пальца. Идет?
– Нет! – сердито ответила Лиза. – Вы хотите слишком много. Разве вы не видите, что склонность Кротова к садизму вполне укладывается в версию о нем как о возможном режиссере такого фильма?
– Не забывайте, фильм можно не только снять. Его можно заказать. И то, и другое преступно.
– Согласна. Константин Кротов мог быть заказчиком подобного видео. С его финансовыми возможностями это не проблема. Наконец-то вы начали меня понимать! – обрадовалась Лиза.
– Отнюдь нет, – остудил ее пыл следователь. – Где доказательства садистских наклонностей Кротова?
Дубровская искренне удивилась:
– Я думала, что объяснила вам. Его жена…
– Его жена говорит, что у нее самый лучший муж на свете.
– Но как же быть с фактом ее избиения, зафиксированным в больнице?
Майков, вздохнув и, перерыв стопку бумаг на столе, вытащил желтый лист с гербовой печатью на обратной стороне.
– Ознакомьтесь.
– Что это?
– Выписка из истории болезни Кротова К.М.
Дубровская принялась читать. Было видно, что она ничего не понимает из написанного убористым почерком текста. Это было ясно по выражению ее лица. На нем выразилось сомнение, затем смешанное с негодованием удивление и в конце концов уверенность. Она облизнула сухие губы и пристально посмотрела на следователя.