Предсказание эльфов
Шрифт:
— Мне все еще кажется, что он замешан в этом. Если не он, так другая… другой эльф.
— Что ж, я озвучу твое предположение на совещании, но у нас нет никаких оснований подозревать эльфов. Мы с тобой обе прекрасно знаем, что эльфы ничего не делают без повода.
— Да, и нам обеим следовало бы знать, что мы ничего не понимаем в их поводах.
Последовал вздох из репертуара «я больше не намерена это обсуждать», и Ракель поднялась на ноги.
— Лиш передавала, что ждет тебя в гости, как только захочешь. Мне будет
Ракель потрепала меня по голове, как будто мне было пять лет, и вышла. Я так замерзла, что отправилась в душ и долго стояла под горячей водой. Я пыталась не смотреть вниз, но не могла: на моей груди по-прежнему плясали яркие золотистые огоньки.
Выйдя из душа, я подошла к зеркалу и уставилась на себя, изо всех напрягая глаза, но не заметила ничего необычного, кроме этого проклятого пламени. Я думала, что мое лицо изменится, что я буду выглядеть иначе, но из зеркала на меня смотрела все та же старушка Эви — конечно, не сногсшибательная красотка, но вполне хорошенькая: слегка вздернутый нос, губы сердечком. И светлые, почти бесцветные серые глаза.
Внезапно меня посетила страшная догадка. А вдруг я могу видеть паранормальное, только глядя прямо на него, а не на его отражение? Тогда за моим лицом может скрываться все, что угодно: я же никогда не смогу посмотреть в свои собственные глаза без помощи зеркала! Может, из них всю жизнь исходит странный свет! Может быть, поэтому Ленд никак не может скопировать их! Вдруг мне стало казаться, что мое лицо — лишь маска, скрывающая под собой нечто неизвестное.
Эта мысль меня ужаснула. И что самое страшное, я не могла ни подтвердить, ни опровергнуть ее. Обожаю свою уникальность: благодаря ей, мне не суждено узнать о себе всей правды… Никогда.
Совсем расстроившись, я натянула свой самый большой и мягкий свитер. Он был светло-голубой, с очень длинными рукавами, закрывающими руки вплоть до кончиков пальцев. В этом был свой плюс: мое запястье было надежно скрыто. Я заплела волосы в косу и, захватив свои вещи, отправилась в Отдел обработки данных. Когда я вошла, Лиш бросилась к стеклу аквариума так стремительно, что чуть не впечаталась в него.
— Эви, ты в порядке? Я так волновалась за тебя!
Я слабо улыбнулась.
— Да, не лучшие две недели в моей жизни.
— Садись! Ты давно ко мне не заходила… Я скучала.
Я прикатила одно из кресел на колесиках и забралась в него, поджав под себя ноги.
Лиш заставила меня подробно рассказать всю историю с Ретом, а затем случай с ведьмой. Теперь, сидя здесь с ней, я понимала, как мне не хватало лучшей подруги. Назойливое внимание со стороны Ракель, два провальных задания подряд, наконец Ленд, — все это не давало мне ни минуты покоя. Лиш, будучи весьма проницательной для бессмертной амфибии, сощурила
— А этот Ленд, который спас тебя от Рета, он… хорошенький?
Я рассмеялась.
— Он может точь-в-точь скопировать Лэндона.
— Лэндона из «Истон Хейтс»? Тебе стоит в него влюбиться уже за это!
Я покачала головой.
— Нет, сам он еще красивее Лэндона. И такой милый… Только не говори Ракель, но он, похоже, мне нравится…
Лиш кивнула, по-прежнему улыбаясь.
— А у него так же… бушуют гормоны, как у Лэндона?
Я расхохоталась, услышав от русалки подобный вопрос.
— Эээ… думаю, нет. И я этому рада.
— Ну да. Это был бы слишком… — Лиш сделала паузу и значительно подмигнула мне прозрачным веком. — …тяжелый багаж, да?
— Ты же меня знаешь, я люблю путешествовать налегке.
Лиш засмеялась, выдувая пузырики.
— Видишь, как хорошо у меня получаются метафоры?
— Да ты просто мастер!
Мы часто использовали метафоры и клише: хотя Лиш была совсем из другого мира, для нее было важно говорить со мной на одном языке.
— Но самое важное — нравишься ли ему ты?
— Эээ… наверное, нет. Он же постоянно получает удары током из-за меня. И именно по моей вине он тут застрял. Вряд ли я ему нравлюсь. Это глупо, что они так долго его здесь держат!
— А что еще им остается делать?
— Я не знаю, послушать его, помочь ему! На кого бы он ни работал, они тоже пытаются узнать, что происходит. Если бы в Агентстве поменьше заботились о том, чтобы всех переловить и обезвредить, если бы они отнеслись к Ленду как к равному, как к коллеге, они могли бы с ним сотрудничать, и, возможно, это существо удалось бы выследить до того, как погибнут другие паранормальные!
Я посмотрела на Лиш — она была полна гордости за меня. Может, она не так уж и любила МАУП, как мне всегда казалось.
— Ты говорила об этом с Ракель?
— Нет, пока нет.
Я слишком нервничала. Раньше в Агентстве я чувствовала себя в безопасности, но с тех пор как узнала о седьмом уровне, мне казалось, что любые мои необычные действия вызовут подозрения. Здесь никто не относился к паранормальным как к равным — они всегда были другими. А настаивать на освобождении Ленда было самым подозрительным, что я сейчас могла сделать.
Внезапно меня поразило осознание собственного эгоизма. Все это время я и пальцем не пошевелила, чтобы помочь другим, беспокоясь только об одном — нравлюсь ли я Ленду больше, чем просто друг (если вообще нравлюсь), и что обо мне подумают люди в Агентстве. Я беспокоилась о себе, всегда об одной себе! Как тогда, на болоте, когда я бежала, рыдая, чтобы спасти свою жизнь, а Жака бросила погибать в лесу. Вокруг меня умирали паранормальные! Об убитых вампирах и ведьмах я не жалела, но Жак не заслуживал такой участи. Нужно было это остановить.