Предсказание

Катри Клинг

Гарри вдруг вспомнил, как прошёл сквозь стену.

«Может быть, Снэйп каким-то образом узнал об этом?»

Но Снэйп не собирался ничего разъяснять. В комнате воцарилось молчание, и Гарри забеспокоился, что мастер зелий сейчас уйдёт.

– Как прошёл вечер?
– осторожно спросил гриффиндорец.

Звучало это глупо, но Гарри хотелось хоть как-нибудь задержать профессора. Вопреки ожиданию Снэйп усмехнулся:

– Моя маменька завтра изведёт вас подробностями, а мне позвольте воздержаться от рассказа о сегодняшнем

приёме. Кроме того, я сильно сомневаюсь, что балы вызывают у вас интерес. В противном случае, вы обязательно согласились бы поехать с нами.

– Да… Наверное. Простите. Я всегда задаю глупые вопросы.

– Я к этому уже привык, мистер Поттер.

Эта фраза была произнесена таким неожиданно мягким, не сказать - отеческим - тоном, что Гарри даже растерялся немного.

– Тогда, может быть, вы не рассердитесь, если я ещё спрошу?

– Спрашивайте, - милостиво разрешил профессор.

Гарри покосился на него.

– Мммм… А…

– Спрашивайте, Поттер, каким бы глупым ни был ваш вопрос, я на него отвечу.

– Моя… Моя мама… Какая она была?

Брови Снэйпа сначала в недоумении взлетели вверх, а затем сошлись на переносице:

– Ваша мама искренне верила, что все люди так же добры, как и она сама.

Гарри очень хотелось поговорить об этом, но он боялся сказать что-нибудь не то. Разговора и так не получалось. Гриффиндорец даже не понимал толком, сердится учитель или нет. И ещё этот пластырь… И кажется, в вино было подмешано снотворное. А может быть он просто выпил до этого слишком много коньяка.

– Я… Профессор…

Гарри уже не понимал, что говорит и делает. Ведь он собирался начать новую жизнь… Выбросить все глупости из головы… Снэйп обманул его, стёр воспоминания о той ночи… Это подло… И…

Снэйп вопросительно смотрел на него, ожидая продолжения.

– Не важно, - пробормотал Гарри, не сводя глаз с его губ.

В следующий момент руки Снэйпа больно стиснули его плечи и резко притянули к себе. И Гарри почувствовал чужой язык во рту. Это было настолько неожиданно, что он на мгновение замер с широко раскрытыми глазами.

Это… Что это? Что он… Но… Дыхание кончилось очень быстро. Жадный рот учителя впивался в него всё настойчивей и жёстче. Гарри вдруг оказался тесно прижатым к груди мастера зелий. Близко. Очень. В паху запульсировала кровь. «Отпустите меня… Никогда не отпускайте…» В бурлящем водовороте безумия беспомощно тонула отчаянная мысль: «Он снова сотрёт мне память!» Но было уже всё равно. Даже если так. Даже если…

Пальцы Снэйпа разжались, и Гарри, тяжело и часто дыша, обессиленно сполз на постель.

– Надеюсь, вы удовлетворили своё любопытство, Поттер?

Гарри наконец удалось набрать достаточно воздуха, но он не смог произнести ничего, кроме нескольких бессвязных слов:

– Зачем… Я… Почему вы…

– Думаю, будет лучше отложить все разговоры до завтра. А сейчас, с вашего позволения, я вас покину, - спокойно произнёс Снэйп.

Дверь за ним бесшумно затворилась.

Гарри с трудом

перевёл дух.

«Боже, да ему просто нравится издеваться надо мной! Он такой же ненормальный, как его отец!»

Ведь Гарри не хотел его целовать! То есть хотел, но Снэйп сам это сделал! Первый! Или нет? Гриффиндорец уже не знал точно. Может быть, всё было совсем не так? Или?..

– О Господи! Да что же это такое?- в отчаяньи простонал Гарри и вцепился дрожащими пальцами в одеяло.

Где-то совсем рядом - наверное, в коридоре - кто-то тихо и недобро засмеялся. И этот зловещий смех медленно растворился в гробовой тишине дома.

Глава 4.

– У вас волосы прилипли к пластырю.

Гарри машинально потрогал лоб.

– А… Ничего страшного.

– Давайте, я отклею, - Каталина подошла к нему, с секунду подумала и потянула гриффиндорца к дивану.
– Вам лучше сесть, а то я не достану.

Гарри послушно сел.

Леди Гардинер всё ещё была в домашнем платье. Сегодня она встала поздно и вышла только к обеду. Завтракать Гарри пришлось в одиночестве - Снэйп тоже не спустился, изъявив желание откушать в своей комнате. Наверное, это было к лучшему, потому что Гарри до сих пор не знал, что вчера произошло, и как себя вести после этого поцелуя.

Гриффиндорец до пяти утра проворочался без сна, пытаясь вспомнить, кто кого поцеловал первым. Сейчас вспомнить было трудно. Всё случилось настолько неожиданно… И, надо сказать честно, способность трезво мыслить в тот момент Гарри отказала.

– Вам не больно?
– леди Гардинер осторожно взялась за край пастыря.

– Нет, - рассеянно сказал Гарри.

– Простите, что я спрашиваю… Но мне кажется, что-то случилось. Я права?

Гарри посмотрел на неё.

– Да. Вы правы.

Каталина села рядом с ним.

– Это связано с Огюстеном?
– тихо спросила она.

Гриффиндорец покачал головой.

– Нет. Он ничего такого не сделал.

– Но он всё-таки вышел к вам.

– Ему хотелось поговорить. Он уверен, что я стану наследником.

Каталина озадаченно нахмурилась.

– А вы в этом разве не уверены?

– Похоже, в этом все уверены, кроме Снэйпа, - вырвалось у Гарри, и он тут же поспешил извиниться: - Простите. Я имел в виду…

– Вы ведь любите его, правда?

Гриффиндорцу показалось, будто его окатили ледяной водой. Что тут ответить? Да, он любит Снэйпа, но обсуждать это с кем-либо… Нет уж!

– Можете не говорить, - Каталина коснулась его локтя.
– Я… Мне, право, неловко… Но я случайно услышала. Было очень сложно не услышать. К тому же вокруг вас такая аура.

Гарри ощутил, как сковывающий его холод стремительно превращается в жар. Ну конечно. Она читает мысли. Господи.

«И как жить среди таких людей? И так всё паршивей некуда, а тут ещё это… Даже мысли о нём мне не принадлежат».

– Вы не должны сердиться.

– Я не сержусь, - торопливо сказал Гарри.