Предсказание
Шрифт:
Гриффиндорец растерянно посмотрел на него.
– Что?
– Просто мысли вслух, я понимаю, - лорд Гардинер приятно улыбнулся, и Гарри на мгновение почти поверил в то, что когда-то Огюстен мог очаровать кого угодно.
– Вслух?
– Ты сказал «ошибка».
– Правда?
– Гарри, наконец, опомнился и посмотрел на зажатый в руке пергамент.
– Наверное...
– Насколько я понимаю, ты скоро уедешь.
– Да, - гриффиндорец скомкал листок и сунул его в карман.
Лорд Гардинер внимательно наблюдал за ним. На лице фантома играла прежняя приятная улыбка. Гарри поднялся с пола. Смотреть на
– Что с тобой?
– в голосе Огюстена прозвучала неподдельная тревога.
– Н… Ничего… - Гарри заставил себя говорить спокойно.
– Всё нормально.
– Правда?
– Да.
– Постой.
Гарри остановился в дверях.
– Что?
– Сейчас так принято - разговаривать, стоя к старшему спиной?
Да, не поспоришь. Действительно невежливо. Гарри встал в пол-оборота, чтобы не видеть лежащего на постели Люциуса.
– Чего ты ждёшь? Третьего пришествия Тёмного Лорда?
– В смысле?
Лорд Гардинер шагнул к нему.
– Ты собираешься что-нибудь делать или нет?
– Не собираюсь, - резко ответил Гарри.
– Отстаньте.
– Да-а-а? Мой дорогой, ты хочешь сказать, что оставишь всё, как есть?
– Да, - Гарри отвернулся и шагнул через порог, но Огюстен в ту же секунду оказался перед ним.
– Хочешь отказаться от него? Когда он у тебя в руках?
– С меня хватит.
– Надо только правильно попросить. И всё получится.
– Я ничего не буду просить. Мне надоело, - Гарри обошёл фантома и медленно побрёл по коридору к лестнице.
– Надоело?!
– возмутился Огюстен.
– Надоело! А что такого ты сделал? Мерлин! Попробовал один раз и решил, что достаточно? Тебе отказали? Большое дело! Ты должен настаивать!
– Я больше не хочу настаивать, - тихо сказал гриффиндорец. У него перед глазами всё ещё плясали выведенные нетвёрдой рукой изящные буквы. Ему надо не просто выпить. Ему надо напиться. Гарри понимал: фантом специально выводит его из себя. Чтобы он разозлился и снова наделал глупостей. Но Гарри не желал возвращаться к этому. Нет так нет. Довольно.
Фантом пошёл за ним, не отставая ни на шаг.
– Надо просто сказать…
– Я ничего говорить не буду, - Гарри начал спускаться по лестнице. Может быть, их увидит Снэйп, и это чудовище, наконец, отвяжется?
– В Гриффиндоре сейчас учат так?
– Оставьте меня в покое!
– Как скажешь, - прошипел лорд Гардинер.
– Но я не уверен, что тебе станет легче.
Гарри резко обернулся, но коридор уже был пуст.
«Да чёрт возьми!!! Он-меня-не-хочет! Мне что, насильно тащить его в постель?»
Гарри попытался себе представить. Н-да… Пожалуй, справиться со Снэйпом ему не поможет даже вся магия Волдеморта.
Проклятье! Он опять начал думать об этом. Дьявол бы побрал Огюстена!!! Гарри пробрался в гостиную и, убедившись, что там никого нет, взял со столика початую бутылку. Плевать на приличия. Плевать, что там будет думать Дилберт. И леди Гардинер. И Снэйп. Надоело. На самом деле надоело. Он уедет отсюда. А когда выберется к нормальным людям, сделает всё возможное, чтобы избавиться от опеки Снэйпа. Что угодно, только не этот дом. Может быть, Сириус всё-таки согласится поучаствовать в его судьбе? Да, Гарри, конечно взрослый,
«А как я стану ему объяснять? Ну, наверное, достаточно будет просто упомянуть Снэйпа. Тут уж крёстный сделает всё возможное и невозможное. Да. Он сделает. А дальше? Засунет меня в какую-нибудь дыру, а сам опять исчезнет. А что делать мне? Вспоминать? Сходить с ума?»
Нет, просить помощи у Сириуса не стоит.
К тому же он всегда был слишком занят, чтобы замечать переживания крестника. «Не вешай нос», «Будь осторожен» и небрежный хлопок по плечу. На бегу, на ходу. За минуту до выхода. Под шквалом смертоносных проклятий. «Некогда, Гарри, потом, всё потом».
Иногда они обедали вместе. Редко. И лицо у Сириуса при этом было такое, словно он отбывал повинность перед Ремом. Однажды во время такого обеда филин Рона принёс Гарри письмо. Вечером они собирались поиграть в квиддич, но Рон написал, что у него «неожиданно возникли важные дела». Очень холодное письмо. Они тогда как раз рассорились окончательно. Из-за Гермионы. И вообще из-за всего. Гарри надеялся на ту игру. Думал, они поговорят, и что-нибудь изменится. Но ничего не получилось. А Сириус даже не спросил, что случилось, и почему он ничего не ест. Спросил Рем. Конечно, Гарри пришлось ответить, что всё нормально. Может быть… Может быть, Рем? Он помог бы. Подсказал какой-нибудь выход. Ведь за каким-то чёртом он упомянул тогда про любовь между мужчинами… Они разговаривали про Снэйпа и про свадьбу его родителей. Наверное, Рем хотел сказать, что Снэйп не интересовался Лили как женщиной. Вот в чём дело. Да, судя по всему, Снэйп должен был заинтересоваться Гарри, но почему-то он не желал этого делать. Кто может его в этом обвинить?
Несмотря на всё выпитое, гриффиндорец так и не смог согреться. Наверное, стоит посидеть немного в горячей ванне. Гарри выбросил окурок, отхлебнул виски прямо из бутылки и начал раздеваться.
В кармане хрустнул смятый пергамент. Гарри вытащил его, разгладил на коленях, но перечитывать не стал. Он и так отлично помнил, что там было написано. Господи, этому безумию просто нет конца. Надо положить пергамент назад. И постараться забыть… Гриффиндорец неожиданно вспомнил мертвенно-бледное лицо Драко. Его слёзы. Ему было плохо. И как Снэйп потом поил его лекарством… Драко ничего не знает… А ведь он имеет право знать. Люциус жив, и Драко просто должен...
Гарри сунул листок между свитками с домашним заданьем. К дьяволу. Не сейчас.
Он сделал ещё глоток и залез в воду.
Спрятаться. Сбежать. Но как спрятаться от своих мыслей? Что изменится, даже если он будет далеко отсюда? Как же перестать думать о Снэйпе? Как? КАК?
Прошлая жизнь сейчас казалось какой-то выдуманной, нереальной. Гарри думал, что больше никогда не придёт в себя после событий прошлого лета. И вот вам, пожалуйста. Только он начал понемногу выбираться из этой чёрной ямы, только начал привыкать к своему новому положению, как всё закончилось. Его спихнули обратно. Никакой надежды. Ничего. Нигде.