Предсказание

Катри Клинг

С этим человеком вчера ночью он…

Нет, это было больше, чем просто секс. Это была такая близость, которой не возникает, когда просто... Но получается, адская боль, обжигающая горло кровь, всепожирающее удовольствие - всё было напрасно? Часть ритуала? И ничего иного?

У Гарри вновь заслезились глаза, и он снял очки, чтобы вытереть щёки. Проклятье…

Свет лампы то удалялся, то становился ближе. Гриффиндорец придвинулся к Снэйпу и наклонился к его лицу. И оно тоже изменилось. Линия бледных губ казалась

нежнее и беззащитнее, чем у Драко. Кожа больше не напоминала мрамор. Её исчертили тонкие морщинки и синеватые линии сосудов. Оказывается, они были совсем близко. Почти на поверхности. А сама кожа такая прозрачная. И очень тонкая.

Гарри наклонился ниже и коснулся губами губ Снэйпа. На несколько секунд их дыхание перемешалось. Гарри осторожно поцеловал его в уголки рта. Этого нельзя было делать. То, что случилось вчера - просто привилегия одной-единственной ночи. Теперь всё начнётся снова. Украденные поцелуи и холодные сдержанные объятья перед сном. Но пока ещё есть немного времени. Гарри прилёг рядом с учителем и уткнулся лицом ему в плечо.

«Всё правильно. Он говорил, что будет только хуже».

Мягкие запахи сухих трав и сандала витали над постелью и путались в растрёпанных Гарриных волосах. Сейчас у Гарри внутри была лишь странная пустота. Наверное, вскоре ей на смену должна была прийти обычная ноющая боль. Но пока…

Дом вздыхал. Что-то звенело в воздухе. Вразнобой стучало сразу несколько сердец. Шептались тени в углах комнаты. За окнами стонали на ветру деревья.

«Сейчас он проснётся. И всё закончится».

Поэтому Гарри старался не шевелиться и дышать как можно тише.

Послезавтра. Уже. Он так мечтал вернуться в Хогвартс, а теперь… Да, гриффиндорцу хотелось увидеть Драко. И Рема. И Хагрида. К тому же Снэйп не может быть с ним тут вечно. Выбраться отсюда, пожалуй, будет неплохо. А потом?

Часы пробили девять.

Снэйп шевельнулся и открыл глаза.

Гарри немедленно отпрянул от него, приготовившись к тому, что ему сейчас скажут что-нибудь малоприятное, но профессор всего лишь проговорил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Я же просил меня разбудить.

Гарри боялся двинуться с места. Снэйп поднялся и прошёл мимо гриффиндорца с таким видом, словно того в комнате не было.

– Мы уезжаем послезавтра?
– спросил Гарри.

– Да.

Гарри медленно встал.

– У меня что-то со зрением, - сказал он, уже не надеясь, что мастер зелий обратит на него внимание.

– Всё пройдёт через несколько дней, - ответил Снэйп, не оборачиваясь. Он стоял около стола и перебирал какие-то свитки.

Это было ещё хуже, чем он ожидал. Ладно, хорошо, он согласился никогда больше не возвращаться к разговору о вчерашней ночи. Но чтобы после всего вот так!.. Глупо, но Гарри до сих пор не мог поверить,

что в их отношениях всё останется по-прежнему.

– Профессор.

«Господи, профессор»…

Снэйп обернулся.

Гарри смутился и отвёл глаза.

– Я слушаю вас, Поттер.

«Поттер».

– Я чувствую себя немного странно.

– Это нормально, - Снэйп снова занялся своими бумагами.

Тени в углах вдруг начали густеть и наступать на меркнущую лампу. Гарри подумал, что она сейчас погаснет, но этого не произошло.

– Я хочу, чтобы вы переписали завещание.

Снэйп поднял голову и рассеянно взглянул на него.

– Простите?

– Мне ничего от вас не нужно, - произнёс Гарри тихо.

Чёрные глаза мастера зелий слегка прищурились.

– Я не понимаю.

– Семья и наследство - не одно и тоже.

Снэйп молча смотрел на него.

– Мне нужны только вы. А не ваше имение.

Профессор насмешливо изогнул бровь.

– Сожалею, мистер Поттер, но так или иначе, вы вошли в семью, и наследовать Гардинер-Парк теперь не только ваше право, но и обязанность.

– Да какая же это семья? Я, как был один, так и остался!
– вырвалось у гриффиндорца.

– А вы считаете, это плохо?

Лицо Снэйпа оставалось в полумраке. Среди пляшущих теней лишь призрачно мерцали глаза.

– Поттер, случившееся в равной степени неприятно и тяжело для нас обоих. И мы договорились, что никогда не станем обсуждать то, что произошло.

– Я помню, - пересохшими губами вымолвил Гарри.

– Тогда почему…

– Это было глупо с моей стороны. Надеяться на что-то. Я понимаю. Простите. Я не стану больше. Но скажите… Вы… Вы совсем ничего не чувствуете?

– Поттер, я слишком много лет потратил на то, чтобы разучиться чувствовать. И кажется, преуспел в этом. Боюсь, повернуть вспять уже невозможно.

Гарри сделал ещё шаг и остановился, боясь коснуться его.

– Но почему?

– Послушайте, - тихо проговорил Снэйп, - то, что вчера вы отделались несколькими ссадинами - чистая случайность. Обычно я не столь сдержан и внимателен. И коль скоро вы полагаете, что любите меня, мне было бы крайне неприятно причинять вам боль. Вам нужно другое.

– Откуда вы можете это знать? Мне всё равно, я…

– А мне нет, - мягко перебил Снэйп.
– К тому же вы вообразить себе не можете, что такое старый любовник. Я сведу вас с ума быстрее, чем вы успеете разочароваться в своих иллюзиях.

– Не нужно решать за меня! Я просто хочу быть с вами! Пожалуйста!

– Разве я вас прогоняю?
– удивился Снэйп.
– Оставайтесь. Но помните о нашем договоре.

– Я помню, - чуть слышно ответил Гарри. Он осторожно взял учителя за плечи и потянулся к нему.