Предсказание
Шрифт:
Лицевая сторона контрамарки сильно пострадала от воды. Слова «НА ДВА ЛИЦА» и «БЕСПЛАТНО» исчезли. Только несколько фрагментов львов и слонов выжили, оставшись между черными пятнами сажи.
А вот надпись в самом низу контрамарки, «ГОТОВЬТЕСЬ УВИДЕТЬ НЕЧТО», как это ни странно, сохранилась полностью. Теперь она, однако, звучала зловеще, несла в себе некую угрозу.
Что удивительно, оборотная сторона контрамарки вообще не пострадала ни от огня, ни от воды. На этой стороне, слегка пожелтевшей от времени, легко читались все пять дат,
Контрамарка пахла дымом. Подписываться под этим, пожалуй, не стану, но мне показалось, что, помимо дыма, она пахла серой.
В начале марта мы начали подыскивать себе новый дом, на этот раз в том самом районе, где жили родители. И в конце месяца на продажу был выставлен соседний дом.
Если нам дается знамение свыше, мы его видим. Продавцы получили от нас предложение, от которого не могли отказаться, и 15 мая мы подписали все документы.
Будь мы богачами, то смогли бы купить несколько домов, окруженных стеной, с единственными воротами для въезда, охраняемыми круглые сутки. Но дом рядом с родительским стал для нас подарком судьбы.
Наша жизнь после появления Энни практически не изменилась, разве что больше внимания приходилось уделять писям и какам. И меня сильно раздражала несправедливость решений комитета по Нобелевским премиям. Они награждали таких одиозных личностей, как Ясир Арафат, но год за годом не желали удостоить заслуженной награды человека, который изобрел одноразовые подгузники на липучках.
Энни не пришлось отлучать от груди. В пять месяцев она решительно отказалась брать в рот предложенный сосок и настояла на кулинарном разнообразии.
Смышленая девочка, первое слово она произнесла еще до Рождества того же года. Если верить Лорри и моей матери, случилось это двадцать второго декабря, и сказала она: «Мама». Если моему отцу — двадцать первого, и произнесла она не одно, а два слова: «Шоколадный сабайон»[55]!
На Рождество она сказала: «Папа». Других подарков, полученных в тот год, я не помню.
Какое-то время бабушка вышивала кроликов, котят, щенков и других существ, которые радовали глаз ребенка. Но скоро такая благостность ей надоела, и она переключилась на рептилий.
21 марта 1999 года, когда Энни было четырнадцать месяцев, я отвез Лорри в больницу, в хорошую погоду и без происшествий, и она родила Люси Джин.
Когда вышел послед, через несколько мгновений после того, как Мелло Мелодион перевязал и отрезал пуповину, он поздравил Лорри: «Легче, чем в прошлый раз. Так ловко, как опытная кобыла рожает жеребенка».
— Как только ты дотянешь фургон до дома, — пообещал я Лорри, — я угощу тебя отборным овсом.
— Смейся, пока можешь, — ответила она, — потому что теперь ты — единственный мужчина в доме трех женщин. И нас достаточно для того, чтобы организовать шабаш.
— Я не боюсь. Что еще может случиться со мной? Я уже заколдован.
Конрад Бизо наверняка имел возможность следить за нами издалека. Иначе
И пусть я хотел, чтобы когда-нибудь у меня появился сын, я бы не стал возражать, рождайся только дочери, пять, а то и десять, поскольку в этом случае нам не грозила очередная встреча с маньяком-клоуном.
На случай, если судьба и дальше будет баловать нас только девочками, я начал со всей серьезностью относиться к урокам бальных танцев, которые периодически давала мне Лорри. Если уж мне предстояло выдавать замуж пять дочерей, я мог лишиться многих приятных воспоминаний, не умея танцевать фокстрот.
И, как ни странно, учеба у меня пошла на удивление хорошо, учитывая, что я крупноват для своего размера и вообще увалень. Конечно, на лавры Фреда Астера[56] я претендовать не мог, но если бы вы позволили покружить вас по танцполу под Моцарта или Бенни Гудмана, мыслей о том, что вы танцуете с медведем, не возникло бы.
Но 14 июля 2000 года, после того, как я уже научился танцевать, судьба одним ударом выбила землю у меня из-под ног, подарив мне сына и дав повод безумному клоуну выполнить обещание, зафиксированное в записке, которую он оставил в стеклянной банке с завинчивающейся крышкой.
Появившись из чрева матери, маленький Энди на шлепок Мелло Мелодиона по попке ответил не обычным для младенца криком удивления и испуга. Он протестующе заревел и, если бы умел говорить, точно обрушил бы на доктора поток проклятий.
Я же сразу озаботился одной особенностью телосложения малыша и привлек к этому внимание Мелло:
— Слушай, она у него такая… крошечная.
— Кто она?.
— Пипи.
— Ты называешь это пипи?
— Ну… в медицинской школе пользуются другим термином.
— Эта штучка у него обычного размера, — заверил меня Мелло, — и достаточно большая для тех функций, которые ей положено выполнять в ближайшем будущем.
— Мой муж — идиот, — в голосе Лорри слышалась любовь. — Джимми, дорогой, единственный мальчик, который родится с хозяйством, размеры которого соответствуют твоим ожиданиям, будет еще и с рогами, потому что станет Антихристом.
— Что ж, я рад, что он — не Антихрист. Опять же, не придется покупать подгузники на два размера больше.
Но даже в этот счастливый момент мы думали о Бизо. Однако не собирались дрожать как осиновый лист. Смеялись, не желая позволить безумному клоуну омрачить нашу радость.
Глава 42
Став новым начальником полиции, Хью Фостер обеспечил охрану Лорри и Энди в больнице. Охранники (полицейские в свободное от службы время, в штатском) получили инструкции привлекать к себе как можно меньше внимания.