Предсказанное. Том 2
Шрифт:
Все детали интерьера — кресла, диваны, столы, шкафы с личными вещами и безделушками — меняли форму в зависимости от настроения хозяев, что иногда шокировало гостей. Лишь два предмета в кабинете Джумы оставались неизменными при всех метаморфозах остальных вещей: столик с фруктами и напитками и витейр в рост человека — объемное голографическое фото Карой Чокой, жены Хана.
Однако на этот раз кабинет бывшего врача «Скорой помощи» представлял собой обычный модуль с медово светящимися ячеистыми стенами. Чтобы не отвлекаться на созерцание экзотических
Здесь уже собрались почти все, от кого зависела судьба Сопротивления: Игнат Ромашин, подтянутый и сосредоточенный, выглядевший лет на тридцать моложе своего возраста, хозяин и хозяйка дома — Джума и Карой, смуглолицая красавица, и в свои пятьдесят три года не потерявшая привлекательности, толстяк Маттер, поглядывающий по сторонам с рассеянным видом (он, как всегда, был увлечен мысленной беседой с Умником — инком Института пограничных физических проблем), Калина Лютый, кряжистый, бородатый, основательный. Бывший руководитель обоймы риска Службы безопасности давно числился пенсионером, хотя в Сопротивлении занимал важный пост координатора ситуаций. Не было среди гостей Джумы только Саввы Баренца, верховного комиссара Сопротивления. Но его присутствия и не требовалось. Он мог слышать все, о чем говорили остальные, не появляясь на людях.
К своему удивлению, Аристарх увидел среди присутствующих и свою жену. Забава цедила из бокала какой-то вишневого цвета напиток и на появление мужа отреагировала, подняв бокал. Он поздоровался со всеми, подошел к жене, поцеловал в щеку.
— Я думал, ты улетела с сестрой.
— Я не могла улететь без тебя, — слабо улыбнулась Забава. — К тому же я узнала от Купавы интересную новость.
Он вопросительно поднял брови.
— Оказывается, у тебя есть правнуки?
Железовский наметил улыбку.
— Я только что хотел сообщить эту новость тебе. Может быть, пора подумать о детях?
— Не сейчас же?
— Главное — начать.
— Что?
— Думать. Я знаю твою позицию, но пришла пора ее менять.
— Хорошо, я подумаю.
— Что вы там шепчетесь, как заговорщики? — оторвалась от беседы с Ромашиным Карой. — Аристарх, мы ждем.
Железовский сел рядом с женой, застыл как изваяние. В глазах его мерцал необычный огонь нежности и надежды. Затем они стали непроницаемы.
— Клима мы не нашли… пока. Зато выяснили кое-какие настораживающие факторы. — Он лаконично, в обычной своей манере, рассказал о путешествии в будущее с дочерью Мальгина. Закончил эпизодом нападения на хутор Дятьковичи корабля отеллоидов.
Некоторое время в кабинете было тихо. Слушатели переваривали полученную информацию.
Ромашин потер лоб ладонью.
— Напрашивается нехороший вывод…
— Я уже предупреждал, — хмыкнул Маттер, ставя на столик пустой стакан и вытирая губы тыльной стороной ладони. — Возня с эйнсофом в наше время — умелый отвлекающий маневр воюющей с нами
— Недавно ты говорил обратное, — укоризненно заметила Забава, глядя на ксенопсихолога с неодобрением; она не любила его манеры.
— Я ошибался, — пожал плечами Маттер с великолепным простодушием. — Кстати, часто ошибка более значима, чем правильное решение.
— Неплохо сказано, — похвалил его Джума.
— Это выражение принадлежит Дизраэли, — сказал Ромашин. — Очевидно, нам придется пересмотреть свои стратегические планы и цели. Жаль, что у нас всего два трансфера, мы не сможем перебросить во времена заката большие силы и технические средства.
— Этого не потребуется, — сказал Железовский. — Оружие, средства и люди найдутся. Нужен эксперт по ксенопсихологии и второй — по физике многомерных сингулярностей.
— Я могу пойти, — оживился Маттер. — Заодно проверю свои расчеты и выкладки. Очень хочется убедиться в истинности правила принципиальной невосстановимости событий при переносе масс в прошлое или будущее. Вы знакомы с теорией включенного наблюдателя? Каждое наблюдение влияет на результат эксперимента или какой-либо физический процесс, и если не…
— Об этом потом, Герхард, — перебил ученого Ромашин.
— Я только хотел сказать, что возможны абсолютно немыслимые операции с нелинейными алгебрами, дающие очень большой спектр возможных состояний…
— Герхард!
— Молчу, — поднял ладони ксенопсихолог. — Кстати, я решил проблему выхода Сети орилоунского метро в Сеть нашего земного метро. Решение получилось простое, как выеденное яйцо.
Мужчины переглянулись.
— Ну-ка, ну-ка? — заинтересовался Джума.
— Земное метро было предусмотрено орилоунами, только и всего. Они знали, что человечество в определенный момент создаст собственную систему мгновенного транспорта, и сконструировали особый механизм перехода.
— Трансфер!
— Совершенно справедливо.
— Но тогда возникает другой вопрос, — сказал скептически настроенный Ромашин. — Если Вершители, о которых говорил Клим еще двадцать лет назад, создали орилоунов, а те, в свою очередь, — маатан с целью, как ты утверждаешь, инициации процесса генезиса черных дыр, то зачем орилоунам надо было создавать сеть метро, связывающую прошлое и будущее?
— Для контроля…
— Для чьего контроля? Сетью могут воспользоваться и противники идеи, ведь так? Люди, к примеру. Еще кто-нибудь.
— Это вопрос чисто человеческой психологии. Возможно, орилоуны были уверены, что помешать им никто не сумеет. С другой стороны, логика негуманов ориентирована на решение совсем иных задач, нежели человеческая. В ее словаре нет понятий «выживание» и «толерантность». Зато есть понятие «реализация Потенции». Могу объяснить…
— Не надо, в другой раз. Мы собрались не для теоретической дискуссии. У тебя есть конкретные соображения, Аристарх?
Железовский посмотрел на Маттера:
— Герхард, что дает запуск МК в эйнсоф?