Представь меня
Шрифт:
— Ничего страшного. У меня осталась куриная лапша. Надеюсь, ты не возражаешь.
— Звучит заманчиво. Спасибо.
— Одежда подходит? — спросил он, оглядываясь на меня через плечо.
— Мне пришлось закатать боксеры, и они все еще немного болтаются. Просто не позволяй мне прыгать где попало, и мне не будет грозить никакая опасность, что они упадут.
Ворчание - это все, что я получила в ответ на свою шутку. Ну и ладно. Я наблюдала, как он берет миски и разливает суп в каждую, прежде чем поднести обе дымящиеся миски ко мне.
— Пиво? Воды?
— Пиво было бы здорово.
Он поставил наши напитки,
Он закончил раньше меня и сделал большой глоток своего пива. Я изо всех сил старалась удержаться от улыбки, когда почувствовала на себе его пристальный взгляд. Он был не прямым, но достаточным, чтобы разжечь огонь, тлеющий у меня под кожей.
Отложив ложку, я схватила свое пиво и повернулась к нему лицом, удерживая его взгляд, пока подносила бутылку ко рту. Его взгляд опустился на мои губы, когда я слизнула с них остатки пива.
— Итак, почему ты не приходишь на воскресные бранчи? — я решила нарушить молчание, прежде чем забраться к нему на колени и умолять его облизать мои губы. Умолять его облизать меня всю. Умолять его позволить мне облизать его всего.
— Это семейное дело, и, кроме того, что я близок с Джеком, я не член семьи. Я там не на своем месте.
— Ну, кроме Джека, это тоже не совсем моя семья. Но в том-то и дело. Это больше похоже на мешанину «создай-свою-собственную-семью».
— Наверное, я не очень ориентирован на семью.
— Чем ты занимаешься со своей семьей? — нерешительно спросила я, вспомнив его комментарий о том, что у него нет матери.
— У меня ее нет. — Он отвернулся и отхлебнул из своего пива, как только ответил. У меня мелькнула мысль, что, возможно, я затрагиваю щекотливую тему, но присутствие этого человека передо мной, наконец-то, побудило меня добиться большего. Я хотела узнать его получше, даже если он хотел игнорировать меня.
— Что с ними случилось?
Его зубы скользнули по губе, когда он царапал этикетку на своем пиве.
— Я никогда не знал своего отца, а моя мама умерла от передозировки наркотиков. Так что, меня отдали в приемные семьи.
— Шейн. Мне так жаль, — прошептала я, протягивая руку, чтобы коснуться его плеча.
Он обратил на меня свои голубые глаза, и они казались светлыми, нисколько не обеспокоенными печальными фактами, которые он только что изложил.
— Все было не так уж плохо. Вероятно, это не та страшная история, которую представляет себе большинство людей, когда они думают о приемной семье. Я просто много переезжал с места на место и никогда по-настоящему не заводил слишком много связей.
— Что ж, теперь у тебя есть семья, в которую тебя втянули. Я думаю, ты участвуешь в ней даже дольше, чем я. — Шейн был знаком с Джеком и Луэллой в течение нескольких лет и постепенно познакомился с Эви и Джеймсоном на совместных тусовках. — Если уж на
— Не. Они любят тебя, Мини МакКейб.
— Что ж, спасибо. Они также заботятся о тебе. Особенно Джек. Клянусь, судя по тому, как он говорит о тебе, если бы он перешел играть в другую команду, ты был бы его лучшим выбором.
Шейн усмехнулся и наградил меня легкой улыбкой.
— Да, у нас с Джеком довольно сильная связь. Он мне как брат.
— Для тебя он может быть братом. Для меня он просто заноза в заднице.
Он снова рассмеялся, прежде чем сделать еще один глоток.
— Как дела у тебя на работе? Стоило ли ради этого переезжать? Тебе нравится лабораторная работа на кафедре?
— Да. Получить немного передышки, чтобы побыть самой собой, стоило того, чтобы переехать. Мне нравится работать в отделе. Там есть потрясающие люди. И у меня отличная работа в университете. Мне нравится эта работа, и я люблю свою партнершу по лаборатории. Я просто ненавижу своего босса.
— Большинство боссов портят все.
— Он такой унижающий достоинство мудак. Сомневается в нас с Джолин на каждом шагу и управляет всем на микроуровне. Как будто ни одна женщина не справилась бы с настоящей наукой.
Шейн рассмеялся над моим раздраженным рычанием.
— У меня был такой начальник в старших классах. Конечно, я работал в компании, занимающейся ландшафтным дизайном, и не прошел для этого годы обучения в университете, но он был настоящим придурком. Он стоял надо мной каждый раз, когда я начинал стричь траву, думая, что я сломаю его драгоценное оборудование даже спустя три года. Отчитывал меня за каждую ошибку и заставлял записывать время, затраченное на выполнение каждой работы. Примерно сорок семь минут на то, чтобы скосить траву. Двадцать восемь минут, чтобы подстричь двор. Чертовски бесило.
— Вот именно. Наконец-то кто-то это понял. — Я вскинула руки в преувеличенном торжестве, прежде чем опустить одну ему на плечо. — Ты понимаешь меня, Шейн.
Потребовалась минута, чтобы тепло его тела просочилось в мою руку. Я почти отстранилась, когда почувствовала, как он напрягся. Но я оставила ее на месте и с трудом сглотнула, когда заметила, как он смотрит на мой рот, который стал намного ближе с тех пор, как я наклонилась к нему. Это было оно. Это был тот момент, которого я так долго ждала, и у моего разума даже не было времени представить себе все возможности.
Я сдвинула ноги, прижимаясь ими к его ногам, и облизнула губы. Он наклонился чуть ближе ко мне, и моя рука скользнула к его шее. Мое сердце колотилось так громко, что я была уверена, он его слышит. Оно стало единственным, что я слышала, вибрируя в тишине этого момента. Оно и мое прерывистое дыхание, срывающееся с моих губ. Его язык скользнул по нижней губе, и я сосредоточила все свое внимание на том, чтобы попробовать его на вкус.
Его пристальный взгляд скользнул вниз к моей груди, и я проследила за его взглядом, чтобы увидеть, как мои соски напряглись под тканью его рубашки. Это не имело бы такого большого значения, если бы я так не возбудилась. Но мне понравилось, что он пристально смотрел на меня. Я хотела, чтобы он увидел, что он сделал со мной. Я наклонилась еще немного вперед и сосредоточилась на своем призе. Всего на дюйм ближе, и я бы почувствовала, как его губы снова заявляют на меня права.