Представьте, что копирайта нет. А также размышления о транснациональных корпорациях, контролирующих культурные активы

Смирс Йост

В середине 1990-х этот вопрос был вынесен в программу Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС), которая создала Межправительственный комитет по интеллектуальной собственности, генетическим ресурсам, традиционному знанию и фольклору. После длительных переговоров в 2005 году был составлен проект декларации политических целей и основополагающих принципов, касающихся защиты традиционного культурного самовыражения и фольклора. Идеи, которые были в нём сформулированы, канули в Лету из-за возражений со стороны США и Канады.

Однако не одни только политические возражения явились причиной срыва этого проекта. Достижение соглашения

по вопросу о том, что должен включать в себя договор о защите прав на интеллектуальную собственность, — процесс, отягощённый массой сложностей. Если говорить откровенно, то возможность превратить договор, в котором ясно выражено намерение регулировать индивидуальное присвоение, в соглашение, которое будет защищать коллективные права, близка к нулю. Копирайт требует идентифицируемого, индивидуального источника творчества; он требует фиксированной формы, а предоставляемые по закону о нём права имеют ограниченную продолжительность действия. В обществах, где все аспекты жизни взаимосвязаны, невозможно идентифицировать подобные элементы.

Более того, члены рассматриваемых обществ отвергают саму идею авторского права, поскольку их традиции и культуры уходят корнями в совершенно иные принципы. В этих культурах есть аспекты, которые должны оставаться сакральными — не говоря уже об их продаже. Возникает вопрос и о том, кто может выступать от лица такого общества и кто будет защищать его интересы, когда речь идёт о коллективных правах. Кто решает, какой вид использования корректен, а какой явно переходит границы? Всё это образует благодатную почву для конфликтов.

Ограниченный (теоретически) срок действия копирайта делает создание коллективно-индивидуального права собственности сомнительной задачей. Традиционные общества утверждают, что их знания, традиции и фольклор складывались и существовали в течение столетий. Если это так, то эти ценности уже давно вошли в общественное достояние. Само собой разумеется, что эти общества не представляют нависшей над ними опасности, когда требуют введения системы коллективного права на интеллектуальную собственность. Знания, традиции и фольклор будут принадлежать им вечно. Обычай решает, кто, когда и в каких конкретных местах может использовать разнообразные типы знания и художественной креативности — и какие это накладывает обязательства.

Более того, одним из базовых принципов права на интеллектуальную собственность является то, что это право может быть передано другим лицам. Общества, где традиционные знания и фольклор играют важную роль, пришли бы в ужас от самой идеи о том, что их традиции могут быть выставлены на продажу. Это было бы недопустимо. По этим причинам попытка ВОИС трансформировать систему прав на интеллектуальную собственность в конструкцию, пригодную для собственности коллективной, была обречена на провал.

Выдвигались идеи присвоить традиционному знанию и культурному наследию этих обществ статус «общечеловеческого наследия» или «общемировых общественных благ». Мы не отрицаем, что элементы коллективного знания присутствуют в данных обществах, но их общая деятельность основана на принципах взаимности. Пока существует система копирайта в её текущем состоянии, коренные, локальные сообщества явно не придут в восторг от перспективы делиться своим культурным наследием и традиционным знанием со всем миром безвозмездно. Ведь в прошлом это знание присваивалось и использовалось другими отнюдь не по принципу взаимности.

В предыдущей главе мы предложили

в качестве замены для концепции моральных прав понятие о неправомерных и противоправных действиях и юридической ответственности за них. Мы рекомендовали эти инструменты как средства для предотвращения использования художественных произведений в контекстах, которые полностью противоречат ценностям автора или исполнителя — ценностям, составляющим его неприкосновенность. Введение ответственности за неправомерные и противозаконные действия может также принести пользу обществам, где традиции и фольклор по-прежнему играют важную роль. В то же время это могло бы подстроить национальную и международную юриспруденцию под конкретные ситуации, в которых местное население считает присвоение общих ценностей противоправным. В этом случае в первую очередь требуется организовать фонды и экспертизы для того, чтобы члены таких обществ имели реальную возможность получить доступ в суды.

Коллективный сбор и фискализация*

Совершенно иной критический взгляд на копирайт заключается в том, как собираются и распределяются доходы от него. Эта тема затрагивает некоторые болезненные вопросы. К пользователям художественных материалов часто обращаются разнообразные организации, каждая из которых взимает сборы за использование различных видов прав, и в цифровом пространстве осуществлять эти сборы становится труднее день ото дня. Не все довольны и порядком распределения денег. Когда расчёты делаются на основе количества воспроизведений конкретного произведения (а без подобного метода отбора зачастую просто нельзя обойтись), рейтинги известных артистов более благоприятны экспоненциально, чем тех, кто обделен вниманием масс. Так возникает очевидный вопрос: не может ли распределение быть более простым и справедливым?

Кроме того, Общества по защите авторских прав сами способствуют снижению своей популярности, поскольку члены их правлений и топ-менеджеры нередко получают неоправданно высокие зарплаты и премии, о чём прямо сообщается в одном из французских отчётов 2005 года (Le Monde, 9 июня 2005). Есть и положительная сторона: различные европейские авторско-правовые организации действительно вкладывают часть собираемых ими средств в культурные фонды, которые порой играют важную роль в коллективном финансировании национальной культурной жизни. Эта практика базируется на идее о том, что копирайт должен обеспечить баланс между частными правами держателей копирайта и прогрессивным развитием культурной жизни в конкретном обществе.

Не факт, что эти фонды сумеют пережить неолиберальный натиск ВТО, которая принципиально запрещает гражданам страны — и, вероятно, иностранцам, работающим на её территории, — иметь единый доступ к общественным и смешанным фондам. Этот запрет основан на принципе национального режима*, который подразумевает, что граждане других стран должны, по идее, обладать теми же правами и привилегиями, что и граждане конкретной страны. Следовательно, «национальный режим» представляет собой угрозу не только всем субсидиям, но также и самому существованию культурных фондов, основанных авторско-правовыми организациями. И если эти системы откроются для каждого гражданина по всему миру, национальная общественная деятельность, а также поддержка производства, распределения и распространения форм культурного самовыражения данной страны утратят жизнеспособность.