Предупреждение Эмблера
Шрифт:
– Вижу.
– Что касается списков персонала… мне сказали, их нужно уточнить.
– Нас они устроят в любом виде.
– Я именно так и сказал. Ничего не вышло. – Эдриан задумчиво прикусил губу, под которой поблескивал золотой лабрет. – Надо признать, разговор был трудный. Они буквально задраили все люки.
Кастон приподнял бровь.
– «Буквально» означает в прямом смысле или фигурально?
– Не беспокойтесь, я еще не сдался.
Кастон с едва заметной улыбкой покачал головой и откинулся на спинку стула. Беспокойство не уходило. Наоборот, оно только усиливалось. Что-то в полученной информации было не так. Похоже, ее уже «пережевали». Обработали. Подчистили. Словно специально для него. Материалов по Таркину
Телефон на столе негромко тренькнул двойным тоном, означавшим внутренний звонок. Провода донесли голос Калеба Норриса. Звучал он невесело. Просьба прийти больше походила на приказ явиться немедленно.
Заместитель начальника разведки встретил его хмурым взглядом.
Норрис сидел за столом, сложив на груди узловатые руки с торчащими из-под манжет рубашки черными волосками. Широкое лицо выражало крайнюю степень недовольства.
– Позвонили сверху. Приказано свернуть расследование. – Говоря это, Норрис смотрел мимо Кастона. – Вот так-то.
– Ты что такое говоришь? – удивился Кастон.
– Сам знаешь. Директор поговорил кое с кем из Госдепа. На своем уровне. – Влажный от пота лоб Норриса блестел в косых лучах клонящегося к горизонту солнца. – Нам ясно дали понять: расследование мешает проводимой прямо сейчас сверхсекретной операции.
– И что это за операция? Тебя в нее посвятили?
Норрис выразительно пожал плечами. Лицо его потемнело от негодования, направленного отнюдь не в сторону Кастона.
– Сверхсекретная, понимаешь? Чтобы что-то узнать, требуется специальный доступ. Нам такие сведения не доверяют. – Он вздохнул. – Говорят, Таркин в Париже. Там они его и подберут.
– Подберут? Или уберут?
– Черт его знает. Короче, дверь захлопнули. Прямо перед носом. Больше мне ничего не сказали.
– Когда тебя что-то возмущает, надо возмущаться.
– Ты разве не понял, Клей? У нас нет выбора. Это не игра. Сам Директор говорит: руки прочь или голова с плеч. Ты меня слышишь? Сам Директор.
– Этот сукин сын не знает разницы между полиномом и полипом, – бросил Кастон. – Дело в другом.
– Я и сам знаю, что в другом! – вскинулся Норрис. – У них там, наверху, все решают, кто главнее. Никто не желает признавать, что ЦРУ – это Центральное разведывательное управление. И без поддержки главнокомандующего и Сената мы им ничего не докажем.
– Вообще-то я не люблю, когда мне ставят палки в колеса. Расследование начато…
Норрис раздраженно посмотрел на него.
– Что ты думаешь или что думаю я, это их меньше всего волнует. У них там речь идет о процедурных принципах. Директор принял решение, и наше дело взять под козырек и встать в строй.
Некоторое время Кастон молчал.
– Ты не думаешь, что это все ненормально?
Норрис поднялся со стула и прошелся по кабинету.
– Да
– Совершенно ненормально. И мне это не нравится. Есть должностные инструкции…
– Мне тоже не нравится. Но нравится или не нравится – от этого ничего не изменится. Так что мы с тобой собираем бумажки, складываем в стопочку и чиркаем спичкой. А потом забываем, что вообще что-то видели и слышали. Таков приказ.
– Совершенно ненормально, – повторил Кастон.
– Клей, сражения надо уметь выбирать, – тоном проигравшего изрек Норрис.
– А ты не думаешь, – ответил аудитор, – что получается всегда наоборот? Что это сражения выбирают тебя? – Он повернулся почти по-военному и шагнул к двери. – И вообще, черт возьми, кто тут отдает приказы?
Вернувшись в кабинет в мрачном настроении, он еще долго обдумывал услышанное. Непоследовательность есть нарушение установленного порядка, отступление от нормы. Один шаг в сторону может повлечь за собой… Возможно, на непоследовательность нужно отвечать тем же. Взгляд его переместился на далекий от идеального рабочего порядка стол Эдриана, и колесики в голове пришли в движение.
Говорят, Таркин в Париже. Там они его и подберут.
Он пододвинул к себе лист бумаги и начал составлять список. Пепсо-бисмол. Ибупрофен. Маалокс. Имодиум. В путешествие не отправляются неподготовленным. Кастону приходилось слышать жуткие рассказы о тех, кто не принял предусмотрительно элементарных мер предосторожности. Кастон поежился, представив, что летит в самолете. Он не боялся высоты, не боялся, что самолет разобьется, не боялся оказаться в замкнутом пространстве. Страх вызывало то, что дышать придется одним воздухом с теми, у кого может оказаться туберкулез или какая-нибудь другая передающаяся воздушно-капельным путем инфекция. Там же такая антисанитария. Возможно, ему достанется кресло, с которого всего час назад вытерли чью-нибудь рвотную массу. Вытерли, но не продезинфицировали. Микробы способны затаиться где угодно. Ему дадут одеяло с оставшимися на нем пораженными спирохетой волосами. В нижнем ящике стола лежал медицинский справочник «Мерк мэньюал», и Кастону стоило больших усилий не взяться за него прямо сейчас.
Он шумно вздохнул, сопротивляясь накатившей волне страха, и отложил ручку.
И ведь самолетом дело не закончится. В Европе ждет встреча с отвратительной пищей. Франция устроит ему настоящий парад ужасов, отвертеться от которого будет невозможно. Улитки. Лягушачьи ножки. Плесневелый сыр. Рыхлая печень перекормленного гуся. Языка он не знает; с общением возникнут неизбежные проблемы. Закажешь, например, цыпленка, а тебе подадут нечто тошнотворное, Пахнущее Как Цыпленок. В этой стране люди до сих пор болеют туберкулезом – вот и еще один потенциальный источник опасности.
Его передернуло от отвращения. Какую тяжкую ношу он собирается принять на плечи! Кастон знал, что никогда бы не решился на такое, если бы не понимал – ставки чрезвычайно высоки.
Он снова взял ручку.
Исписав первую страницу четким, аккуратным почерком, Кастон поднял голову и натужно сглотнул.
– Эдриан, я отправляюсь в путешествие. В Париж. В отпуск. – Он поздравил себя с тем, что проговорил это, не выдав страха.
– Супер, – с неуместным энтузиазмом откликнулся Эдриан. – На неделю? Или больше?
– Думаю, недели мне хватит. Что обычно берут с собой, когда отправляются в такую поездку?
– Это что, вопрос с подвохом?
– Мне не до шуток.
Эдриан задумчиво пожевал губами.
– А что вы обычно берете с собой, когда уезжаете в отпуск?
– Я провожу отпуск дома, – бесстрастно ответил Кастон.
– Ладно, но куда-то же вы ездите.
– Я не люблю дальние поездки. И никуда не езжу. Разве что за детьми в лагерь. Но это, наверное, не в счет?
– Нет. Думаю, это не в счет. Но Париж… Здорово. Вас ждут незабываемые впечатления.