Предварительные решения
Шрифт:
А концу для мы узнали, что наш взводный, Игорь Белов, тоже получит бордовый берет, но так-то мало кто в этом и сомневался.
Старший сержант вдруг запнулся, почувствовав на себе чей-то недобрый взгляд, как будто иголкой кольнули. Стараясь ничем не выдать себя, Иван сделал вид, что зевает, и постарался рассмотреть людей в вагоне. Долго искать не пришлось: частично заслоненный дородной теткой лет около сорока, Ивана с откровенной ненавистью рассматривал какой-то уже немолодой типчик. Думая, что солдат на него не смотрит, тип разглядывал Ивана с явной неприязнью.
Когда Жук уезжал, его предупредили, что в большом городе запросто
Что ж, Иван умных людей послушал, документы и почти все деньги лежали в потайном кармане. Если уж и оттуда достанут… Но тип на вора-карманника совсем не походил. Даже рожа, которая сразу Ивану не понравилась, была холеной и откормленной.
Промелькнула мысль: сдать бы типчика в компетентные органы; да взгляд к делу не пришьешь, только оконфузишься.
«Ладно, но я его запомню», – подумал Иван, но и это исполнить не получилось. Типус с мясистым лицом, одетый, на взгляд Ивана, даже с некоторым буржуазным излишеством, как будто что-то почуял, зыркнул напоследок на старшего сержанта исподлобья и в последний момент выскочил из вагона.
«Ну и хрен с тобой», – напутствовал неприятного типа Иван, снова уходя в воспоминания.
Да, Белый тоже получил «сталинку», но к тому времени, когда курсанты об этом узнали, Ивану это было, мягко говоря, безразлично. К этому времени думами Жук был уже очень далеко.
Курсанты, получившие береты, полукругом обступили Комиссара и, стараясь не пропустить ни единой мелочи, запоминали, как правильно носить «сталинки». Местом проведения урока, завершающего их обучение, Рашид выбрал центральный плац, прямо у памятника Владимиру Ильичу Ленину. Наверно, не одному Ивану вспомнился тогда их первый плац в гостевой зоне. Теперь-то понятно, отчего он показался таким неухоженным.
Когда Рашид уже заканчивал объяснять, как нужно отбивать берет, чтобы он принял правильную лихую форму, к ним подошла Мэй. К удивлению парней, девушка была без Юи и не на колесах.
– Всем привет, – китаянка лучезарно улыбалась и даже помахала собравшимся ручкой.
Зная характер обеих девушек, парни приготовились услышать очередную язвительную шутку, но на этот раз ошиблись.
– Привет, Рашид. Мне надо с Ваней поговорить. Можешь его отпустить?
– Привет. Хорошо. Мы все равно уже почти закончили.
Мнением самого Ивана никто не поинтересовался, хотя, судя по его улыбке от уха до уха, этого и не требовалось.
– Пойдем. И хватит лыбиться, как шонсьзи [73] .
– Кто?
– Неважно, у нас мало времени.
Мэй буквально за руку оттащила Ивана на расстояние, где их уже не могли услышать, но, к его удивлению, не заговорила, а молча пошла рядом. Жук даже немного растерялся и никак не мог решить, о чем стоит завести разговор. Сказать Мэй, какая она красавица, или все же не рисковать, а обратить внимание девушки на чудесную погоду? Неизвестно, какое время понадобилось бы бравому сержанту, чтобы определиться, но Мэй внезапно остановилась и заговорила первой.
73
Шонсьзи – дурак (звуковая транскрипция с китайского языка).
– Помнишь наш прошлый разговор, Ваня?
– Помню.
– Помнишь, мы говорили,
Иван, не совсем понимая, к чему клонит девушка, кивнул, хотя начало разговора ему совсем не понравилось.
– А я еще добавила, что нас учили быть хорошими женами.
– Да, помню. – Иван подумал, что Мэй его сейчас передразнит: «помню да помню», но девушка была слишком поглощена своими думами.
– Юи была в семье самой младшей. Любимицей деда. Она рассказывала, что родители подыскали ей чудесного жениха, молодого, богатого и красивого. Позапрошлым летом у них должна была быть свадьба. А я, наоборот, старший ребенок. Наша семья очень, как это сказать по-русски, родовитая. Вот. Но не очень богатая… была.
– А…
– Молчи! Мой жених был в возрасте. Его отец был одним из самых уважаемых и богатых людей провинции. После того как наши семьи породнились бы, будущее моих сестренок было бы обеспечено. Ему было тридцать четыре года.
Мэй замолчала и остановилась, Иван замер рядом, понимая, что девушка сейчас делится чем-то очень личным.
– Ты знаешь, отец очень не хотел ехать тогда. Сейчас Китай оккупирован японцами, которые ведут себя хуже зверей. В тысяча девятьсот тридцать седьмом они захватили нашу столицу, город Нанкин, и устроили зверства. Я помню ужас в глазах отца, когда он рассказывал про горы трупов, лежащих вдоль дорог, про запах разложения, которым пропиталась его одежда. В реке было столько трупов, что по ним можно было перейти на другой берег, как по мосту. А вода в Янцзы стала бурой от крови и кишок убитых. Отец очень не хотел ехать, говорил, что хоть и прошло больше года, а земля все равно пахнет кровью. Но мой жених настаивал и гарантировал нам безопасность, кажется, он сотрудничал с японскими тварями. Но, сам понимаешь, мне тогда все это было неинтересно. Я была маленькая и глупая, переживала, что мне придется выйти замуж за старика… Что же ты не смеешься, Ваня? Глупая девочка считала, что самое страшное, что может случиться в жизни, с ней уже случилось.
Девушка повернулась к Ивану лицом, и стало понятно, что она плачет. Как при этом Мэй удавалось так спокойно говорить, Иван не представлял, да и, в общем-то, сейчас это не имело значения. Жук попытался обнять девушку, но она, поднырнув под его руки, легко уклонилась.
– Подожди, Ванья, я еще не всё тебе рассказала.
Мэй попыталась улыбнуться, но улыбка получилась какой-то кривой и пугающей.
– Моего бывшего жениха зовут Хун Сянь. Командир обещал, что я лично его убью. И уж я позабочусь, чтобы никто не смог назвать его смерть легкой.
Иван почувствовал, как шевелятся волосы у него на голове. Хотел что-то сказать, возразить, но не знал что. А девушка продолжала говорить спокойно и монотонно, как будто пересказывала скучную книгу. То, что она очень волнуется, выдавал только усилившийся родной акцент.
– Наша семья из поколения в поколение, передавая от отца к старшему сыну, хранит… хранила священную реликвию. За день до того, как мою семью убили, отец сильно поругался с Хун Сянем. Тот заявился к нам и потребовал, чтобы в качестве приданого отец передал ему сберегаемую родом святыню. Разумеется, отец отказал наглецу. На следующий день пришли японские солдаты и всех убили… даже старых слуг… С Юи похожая история. Ее семья зачем-то поехала в Нанкин. Юи не знает зачем. Помнит, что дед решил остановиться не в самом городе, а у своих друзей. Только это их не спасло. В один из дней пришли японские солдаты и начали всех без разбора колоть штыками. Дед Юи застрелил двоих из пистолета, а потом японская собака отрубила ему голову мечом. Хочешь знать, почему не убили нас?