Предвестник
Шрифт:
«Да уж, такое уже не лечится…» — мысленно вздохнул я, подарил еще одну футболку «скромнику», а потом обратился к фанату, лучащемуся от счастья:
– Могу уделить вам еще две минуты, а потом поведу свою команду дальше: день расписан практически полностью, и нам нельзя вываливаться из графика.
«Деятель» нервно сглотнул, собрался с духом и зачем-то зажмурился:
– Можно я встану между вами и мисс Ростовцевой, а мой пилот нас сфотографирует?
– Можно! — улыбнулся я и под смешки остальных членов нашей команды исполнил эту мечту…
…Как и предсказывала Татьяна, этническим китайцам, работавшим
Пока мы изучали достаточно большое меню, на пороге кабинета возник полковник Штайнмайер, которого я незадолго до вылета в сторону центра пригласил разделить с нами завтрак.
Этот мужчина, затянутый в идеально сидящую «парадку» Космических сил США, выглядел в разы представительнее «верного фаната» и, на мой неискушенный взгляд, соответствовал большей части тех основных признаков высшего арийского нордического типа, которые можно было увидеть со стороны.
Поздоровавшись со всеми сразу и попросив называть его Мартином, он еще раз поблагодарил меня за приглашение, подошел к столу и опустился в кресло рядом с Закатом. Увы, в этот момент со мной решил пообщаться Доулан-старший, и я, извинившись, отошел к окну. Пока мы с отцом Линды обсуждали дату, место и время встречи с владельцами киноконцернов, созревших для переговоров, Татьяна, взявшая власть в свои руки, представила гостю всех членов команды. И даже ответила на вопрос Мартина, кто из присутствующих мужчин является тем самым русским асом, который смог вывернуться из абсолютно безвыходной ситуации и сжег два военных конвертоплана «гражданскими недоракетами».
Увы, английский Леонида оставлял желать лучшего, так что эта парочка была вынуждена общаться через переводчика, роль которого на себя благоразумно взяла Росянка. Потом я вернулся к столу, и полковник переключился с Берестова на меня:
– Мистер Чубарофф, вы не поверите, но вся шестьдесят первая авиабаза пребывает в состоянии грогги из-за того, что сразу четыре наших офицера летят в Вегас смотреть поединок Красавицы и Чудовища!
Последнее словосочетание заставило меня недоуменно посмотреть на Голикову, а она выставила перед собой обе ладони и для пущего эффекта замотала головой:
– Мы с Леркой тут ни при чем! Этот мем придумали с подачи какого-то остряка из Денвера, выложившего на своей страничке последние фотографии соперниц и предложивший придумать самую крутую подпись.
– Этого остряка зовут Роберт Харрис… — подхватил Штайнмайер. — В обсуждении было множество вариантов вроде Анжелики и Жоффрея де Пейрака или Супергерл и Чака Тейна, но подписчикам Роберта больше всего понравился именно этот.
– А кто такой Чак Тейн и чем он знаменит? — спросила Лера.
Линда прыснула:
– Один из самых бесполезных супергероев комиксов, который сдуру выпил суперсекретный химраствор и обрел «невероятно крутую» способность раздуваться, как огромный мяч, рикошетить от стен, бросаться на врагов и убегать,
– Прикидываю, как бесится Хофтейзер, если ее сравнивают с одними мужчинами… — пробормотала Рыжова.
Мартин равнодушно пожал плечами:
– Так она и выглядит, как мужчина. И, на мой взгляд, в женских смешанных единоборствах таким мутантам, как она, делать нечего!
Прозвучи эта фраза в России, я бы не удивился. Но в толерантных Штатах она настолько резанула слух, что у меня дрогнула бровь.
Полковник, оказавшийся внимательнее, чем я рассчитывал, пожал плечами еще раз:
– За последние пару лет мы, американцы, здорово изменились. Призывы к толерантности и политкорректности, засилье всякого рода меньшинств и пропаганда «современных» культурных ценностей практически сошла на нет. В одиннадцати штатах запретили однополые браки и усыновление детей однополыми семьями, участников гей-парада в Оклахома-сити забросали гнилыми овощами, у нас и в Колорадо собираются запретить употребление легких наркотиков и так далее. И это правильно: я хочу жить в стране, в которой можно улыбаться красивым девушкам и делать им комплименты, не боясь быть обвиненным в сексуальных домогательствах; не чувствовать себя изгоем из-за приверженности к традиционным семейным ценностям; не платить из своего кармана за миллионы бездельников, получающих пособия только потому, что кто-то когда-то угнетал их предков…
…Общение с Мартином оставило очень приятное послевкусие. И не у одного меня: этот мужчина говорил именно то, что думал, остроумно и тонко шутил, отличался врожденным достоинством и искренне нас уважал.
– Толковый мужик! — заявила Таня после того, как полковник откланялся и вышел из кабинета. И подколола добрую половину нашей компании: — Да, вояка, но не деревянный!
Триггер с Кречетом сделали вид, что обиделись, но я не дал им возможности начать очередную шуточную перепалку и показал народу экран телефона, на который вывел картинку с камеры «Мрака».
– Чувствую, с шопингом мы пролетаем… — вздохнула Линда, оценив количество «конвертов», появившихся на совершенно пустой крыше за какой-то час.
Я покосился на дверь, за которой промелькнула какая-то тень, и озвучил свою идею:
– Не все. Мы с Аней и Лерой примем удар на себя, а вы свалите с фуд-корта и затаритесь всем необходимым.
«Яровиты» попробовали заявить, что не отойдут от меня ни на шаг, но я их заткнул:
– Давайте не будем спорить. Мы прилетели в этот торговый центр не тусоваться, а привести ваш внешний вид к определенным стандартам и лишить моих хейтеров возможности облить меня грязью. Повторю еще раз — это не прихоть, а необходимость! Тань, Оль — вы приведете в божий вид мужиков, а ты, Линда, займешься преображением Александры.
– Дама и господа! — продолжила Голикова. — Ваша единственная задача — примерять то, на что мы покажем пальцем, а ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ на нас. Далее, шмотки и аксессуары будут подбираться под несколько стандартных ситуаций и их будет достаточно много. Бюджет на это уже выделен, а предложения сэкономить рассматриваться не будут. И последнее: мелочей в этом деле нет, мы с Линдой ТОЧНО ЗНАЕМ, что и куда НАДО надевать, поэтому заявления типа «А вот это мне подойдет больше!» или «Ой, я к такому не привык!» можете даже не озвучивать.