Предвестник
Шрифт:
путь к душе. Он знал, что она ощущает все его чувства, все страхи. Она должна была
слышать, как колотиться его сердце, потому что она бросилась к нему. Горячая кровь
полилась из ее раны, она подавила инстинкт нападать. Она могла убить его за секунду, в
этом Хьюберт был уверен. И хотя он знал об опасности… он невольно восхищался ею.
Человеческая слабость заставила его шагнуть ближе. Под засохшей кровью на ее
лице она была невероятно красивой. Темные волосы,
бледная кожа… ее лицо могло довести до смерти любого мужчину.
– Это она, ваше графство? – спросил один из стражей.
Хьюберт взял себя в руки и тряхнул головой, освобождаясь из ее чар:
– Да. Это Драконша.
При звуке его слов ее глаза вспыхнули. Она отвела взгляд.
– Я не могу остаться, - сказала она. – Я ищу кое-что. Это очень важно.
Сухость ее голоса удивила его. С ней что-то было не так.
– Никаких оскорблений? Никаких клятв убить всех на своем пути? Ты – не
кровожадная преступница, которой тебя считает Его величество.
Она не слушала его.
– Отпустите меня. Мне нужно уходить, это очень важно, - сказала она.
Удар по голове, похоже, навредил ей. Да, так и было. И, потеряв столько крови, она
лишилась сил бороться. Хьюберт запрыгал бы от радости, если бы мог поднять себя над
землей. В кои-то веки у него было преимущество.
– Боюсь, это не обсуждается, - сказал он, его уверенность росла с каждой секундой. –
Ты останешься на ночь в подземелье, а утром мы отдадим тебя королю. Уверен, он захочет
подвесить твое предательское тело с другими.
Она притихла на миг. А потом повторила просьбу, но в этот раз рыча:
– Отпустите меня.
Хьюберт ухмыльнулся.
– Нет. Стража! Ведите ее в подземелье.
Двое мужчин грубо подняли ее и потащили. Хьюберт фыркнул и пошел к замку. Он
думал о том, куда потратит награду, когда услышал шум, от которого его сердце чуть не
остановилось. Скрежет рвущегося железа, цепи разрывались и падали. Он развернулся и в
ужасе увидел, как пылает огонь в глазах Драконши.
Ноги Хьюберта никогда так быстро не двигались. Он помчался по двору, крича
стражам открыть ворота. Он упал в двери, чудовищный рев сотряс землю.
– Закрывайте их, дурачье! – сказал он, ударив сапогом ближайшего мужчину, пытаясь
откатиться дальше.
Стражи был потрясен.
– Но, ваше графство, как же остальные? Их убьют…!
– Всех убьют, если вы не запрете дверь! – завопил Хьюберт.
Страх одолел смелость. Стражи закрыли двери и заперли большим железным
засовом. Хьюберт слышал снаружи панические крики мужчин, пытающихся попасть в
замок. Он закрыл уши, чтобы не слышать.
– Она убьет
королю…
– И что мы ему скажем? Что в наших руках была разыскиваемая преступника, и мы
дали ей сбежать? Нет! – закричал Хьюберт. – Король и слушать не захочет.
Они сжались, что-то тяжелое врезалось в дверь с хрустом. Через миг под дверью
появилась темная жидкость. Хьюберт подтянул ноги к себе, чтобы кровь не коснулась его
сапог.
– Она хотела свободу. Она уйдет, когда двор будет чист, - сказал он, чтобы успокоить
себя. – Но она ранена, так что не уйдет далеко. Беспощадные горы добьют ее… а королю
знать это не обязательно.
Глава 1:
Последняя стрела
Каэл глубоко вдохнул. И медленно выдохнул.
– Сегодня все решится, - сказал он уже в сотый раз за утро. Он надеялся, что, если
повторять это часто, он поверит в это.
Порыв ветра заставил сосны над ним затрещать. Он поднял голову и посмотрел на их
ветви, попытался разглядеть, где их вершины соединяются с небом. Деревья Беспощадных
гор были самыми высокими в Королевстве, они были даже выше деревьев в Великом лесу,
как он читал.
Он был убежден, что никогда сам и не узнает.
Грубая поверхность ветки, на которой он сидел, впивалась в ноги. Его кости от коры
отделял лишь тонкий слой кожи, каждые несколько минут ему приходилось менять позы,
чтобы тело не немело. Но, если его план сработает, все будет не зря.
Он крепче схватил изогнутый лук из красного дерева. Оружие было во многом
похоже на хозяина: простое и тонкое. У всех мужчин в Тиннарке был такой лук. Он всегда
носил лук с собой, а когда постареет и перестанет ловко двигаться, он гордо повесит лук
над камином.
В основном, лук был символом свободы. Но для Каэла он был бременем, постоянным
напоминанием о том, что его дед Амос называл упрямством. И если что-то пойдет не
так…
Нет, нельзя так думать. Не сейчас. Не сегодня. Вместо этого он старался
сосредоточиться на другом.
На его колене лежала маленькая книжка. Потрепанная обложка лежала на ноге,
потрепанные страницы открылись на первой. На корешке были раньше золотые буквы,
складывающиеся в «Атлас путника», но после многих лет в кармане Каэла они стерлись.
«Атлас» начинался с краткой истории шести регионов Королевства. Он читал ее так
много раз, что мог читать наизусть, не подглядывая. И в тишине леса он невольно начал
читать вслух, обращая внимание на узор слов, слетающих с языка: