Предвестник

Форд Ша

удивительно раздраженной.

– Мы не можем это опустить?

– Нет. Если не скажете, то у меня не останется выбора, и мне потребуется и вторая ее

рука, - он обратился к Аэрилин, та все еще обхватывала руку Килэй.

Она неохотно отпустила ее.

– Спасибо, - сказал он, обхватив ладони Килэй. Он разглядывал их минуту. – Хмм, о,

как интересно. Смотрите, - он указал на ряд мозолей под ее пальцами. – Это от лет

размахивания мечами. Обычно ими орудуют

одной рукой. Но я видел как-то парня,

который мог управляться сразу двумя мечами. Он был одноглазым вором с даром актера!

Все еще должен мне денег…

– Хватит сказок, Джонатан, - сказала Аэрилин, пока он не разошелся. – Мы не хотим,

чтобы у нас сгорели уши раньше, чем мы отправимся в путь.

Он отмахнулся.

– Потерпите. Вы умеете играть мечами, мисс Килэй, - он вскинул брови. – Вы

опасная, да?

Она мило улыбнулся.

– Будешь задерживать нас, увидишь сам.

Он рассмеялся.

– Ладно, продолжаю. Что у нас здесь? – он провел пальцами по длинному тонкому

шраму на другой ее ладони. Он был белым и чуть приподнятым. – Вы же не пытались

остановить лезвие ладонью?

– Расскажи сам.

Он почесал щетину на щеке.

– Дорогая опасная дама, я не уверен, что могу рассказать многое. На пальцах нет

следов от струн, так что инструментов остается меньше. Не думаю, что вы играете на

барабанах…

Она ухмыльнулась.

– Нет. Я лучше уберу руку…

– Нет еще, - темные глаза Джонатана загадочно мерцали. – Я слышу в том, как вы

говорите… словно ваши слова должны были слушать старые уши, - он отпустил ее руки. –

Вы умеете петь.

Аэрилин радостно завопила и перекрыла слова Килэй.

– О, ты должна спеть для нас! Мы слушаем все время только Джонатана. А он поет

только грубые песни, - она пронзила его взглядом.

– Боюсь, для этого нужно правильное настроение, - сказала Килэй.

Джонатан выпятил грудь.

– Сказано настоящим творцом! И я просто обязан сыграть так, чтобы вы захотели

петь. Нет, нет, - он не дал ей возразить, - это будет честью для меня. Но сначала нужно

найти мою скрипку.

Он преувеличенно поклонился и убежал, чуть не сбив катящуюся телегу.

– Он немного странный, но безобидный, - сказала Аэрилин, снова обхватив руку

Килэй.

Каэл все еще был потрясен.

– Ты умеешь петь?

Килэй подняла голову, гладя шрам на ладони.

– Только когда больше нечего делать.

Он бы ни за что не догадался.

– Что еще я о тебе не знаю?

Она улыбнулась.

– Многое.

Он не успел спросить, Гаррон нашел их.

– Ты показала нашим сопровождающим

караван? – сказал он Аэрилин.

– Да, папа.

– Спасибо, милая. Судя по твоим волосам, - он посмотрел на Каэла, - ты из гор?

– Да, сэр.

– Так ты охотник.

Это был не вопрос. Он хотел сказать, что это так, но было стыдно врать снова.

– Вообще-то, сэр, место охотника я не заслужил, сэр.

– Одного сэра в предложении достаточно, - заявил Гаррон. – Поднимай голову, когда

говоришь. Так будешь выглядеть увереннее, - он дождался, пока Каэл поднимет голову, и

продолжил. – Не знаю, о чем ты, но с тех гор, как по мне, приходят только опытные

лесники.

– Спасибо, сэр.

– Не за что, - Гаррон отмахнулся от благодарностей, как от мух. – Я хотел сказать

только это: кроме защиты от бандитов, я хочу, чтобы ты помогал нашим добывать еду. Я

буду платить больше, если научишь их.

В этот раз Каэл легко поднял голову.

– Конечно, без проблем.

– Не назвал бы это почетным, но это поможет, - сказал Гаррон с ноткой удивления в

серьезном голосе. Он повернулся к Килэй. – Я планировал, чтобы ты была нашим

разведчиком, но в таких обстоятельствах, - он посмотрел, как Аэрилин держит ее руку, -

думаю, тебе лучше остаться с моей дочерью, как ее личный страж.

Аэрилин захлопал в ладоши.

– О, спасибо, папа! – она повернулась к Килэй. – Ты не знаешь, как было сложно без

другой женщины. С мужчинами особо не поговоришь, и они ничего не понимают в моде

или красоте, а об этом говорить тоже важно!

Килэй умела убивать, но от перспективы общения о таком на ее лице проступил

такой ужас, что Каэл чуть не рассмеялся. Аэрилин увела ее прочь, оживленно говоря о

всякой всячине, Килэй напряженно шла за ней, словно ее жестоко наказывали.

Глава 11:

Ошибка

Креван плохо воспринял весть о поражении Титуса.

Он ударил бедного слугу, принесшего письмо, и выбежал из комнаты. Он мчался по

коридорам замка. Многие любопытные слуги не выглядывали, ведь знали, что такой

грохот означает беду.

И потому они не отвлекались от дел.

В южном углу замка страж стоял у маленькой двери. Он не успел отойти, и Креван

схватил его за грудную пластину и оттолкнул. Страж упал на спину, размахивая

конечностями, как перевернутый жук.

Креван открыл дверь и поднялся по витой лестнице, перешагивая по две ступеньки.

Он зло дышал, но начинал задыхаться, пока поднимался. На вершине была другая дверь.