Предвестники табора
Шрифт:
Серж, однако, на это слово вообще не обратил никакого внимания; видно, воспринял его как естество.
— Кодекс? Что ж ты раньше молчал… Но видишь как опять ты говоришь: «все проблемы»… Ну ладно, я хочу послушать.
Конечно, в этот момент стало уже ясно, что Серж решит пойти «оппозиционным путем».
4. Кодекс.
И то, что Мишка не сказал по части кодекса ничего конкретного (здесь, по сути дела, вообще не было ни одного постановления),
Снова Мишка принялся говорить о фундаментальных преобразованиях; призывал действовать как можно более гуманно и не спешить. Как обрести власть над жителями поселка? («Обрести, а не завоевать», — Мишка это подчеркнул). Сделать так, чтобы они во всем подчинялись нам? Через авторитет. Авторитет же я предлагаю обрести следующим образом: составить хороший и логичный государственный кодекс.
— А что в нем будет? — спросил Серж.
— Прежде всего, я намерен описать новый режим. Более детально, а не так, как в этой тетради.
— Миш… — попытался вмешаться Пашка, но на первый его зов Мишка с Сержем не обратили никакого внимания.
(Дело в том, что Пашка и Димка опять принялись спорить — на сей раз, по поводу игры в ноус:
«Ну-ка пойди и убери этот чертов стол с шайбами из моей комнаты, поэл?» — командовал Пашка.
«Да щас тебе!»
«Не „щас тебе“, а быстро! Кто тебе разрешал его ставить туда без спроса?»
«Ну прямо, я буду у тебя разрешения спрашивать! Мы играли с отцом после обеда. И он сказал, что еще хочет с тобой поиграть».
«Я не буду играть в ноус. Дебильная игра. Как только новый государственный режим вступит в силу, я запрещу играть в ноус».
«Да щас тебе! Я не позволю…»
«А кто ж тебя спросит! Я буду на государственной службе — вершу, что хочу. А если помешаешь мне, я тебя в тюрягу засажу».
«Да щас тебе», — в третий уже раз повторил Димка).
— Но я же говорю, что простого описания режима недостаточно. Что еще там будет? — сказал Серж.
— Миш, послушай… — настойчиво позвал Пашка во второй раз.
— Ну что такое?
— Я поддержу твой кодекс, если там будет статья о запрещении ноуса.
— Что ты имеешь против ноуса, паяло? — возопил Димка.
— Заткнись, — коротко бросил в его сторону Пашка.
— Паш, мы уже говорили, что наше государство не для удовлетворения чьих-либо эгоистических потребностей.
— Ты запомни, у него нет никакой конкретики, — подмигнул Пашке Серж.
Затем он повторил спокойно:
— Так что еще будет в кодексе?
— Я… не решил еще… — уклончиво отвечал Мишка.
— В любом случае, как я понимаю, все будет исходить из тех тезисов о государственном устройстве, которые мы уже утвердили, правильно?
— Ну… да. Они же конституционные, понимаешь? Фундаментальные.
— Скажи мне, в таком случае, как с помощью них ты собираешься
— Необходимо сначала записать этот закон, — настойчиво порекомендовал Мишка.
— А потом-то что? Что потом?
— Ну, например, мы могли бы выйти на их след с помощью охраны государственных границ. Постоянные проверки…
Серж быстро покачал головой (весь его вид говорил: «теперь-то я нащупал слабое место, уже абсолютно точно, и каждая новая твоя попытка только еще больше обличает несовершенство этой теории»).
— Не годится. Нужно заняться расследованием этих ограблений, — сказал Серж.
Я навострил уши; в груди у меня заколотило; я пялился на Мишку: что он ответит? Поможем Стиву Слейту в поимке грабителей… и Хадсона. Он же, по всей видимости, их заправила.
— Стоп-стоп… заняться расследованием, говоришь?.. Хм… похоже, ты Энид Блайтон начитался!
— Слушай, ну хватит уже, а? — воскликнул Серж в сердцах, — ну хорошо, если ты настолько аморфен, я возьму дело в свои руки. Кто со мной?
— Я! — выкрикнул Пашка.
Я колебался.
— А ты, Максим, что скажешь? Твое мнение? — Серж обратился очень официально — ну точно на манер того, как Мишка говорил весь вечер.
Я решил, что еще остается шанс убедить Мишку в проведении расследования.
Когда Серж понял, что я все-таки не скажу ни слова, перевел взгляд на Димку.
— Ну ладно… а ты?
— Не знаю, можно попробовать, — отвечал тот.
— Хорошо. Остальные, как я полагаю, — он посмотрел на Ольку, — на стороне Мишки. Ладно, а я займусь расследованием. И еще составлением списка. Пороков моей бабки — начну с нее. Затем придумаю способы, как ее перевоспитать. Индивидуальные рецепты.
— Как знаешь, — ответил Мишка как бы между прочим — будто и не слушал последнего голосования, и результаты были ему неинтересны (но я заметил, как в какой-то момент он бросил на Сержа косой, недружелюбный взгляд); теперь Мишка прочитывал в тетради какой-то абзац и старательно грыз ноготь.
Тут наше собрание самым неожиданным образом оказалось прерванным: с улицы послышался настойчивый оклик в нос, три слога на одном тоне с другого конца проезда:
— Сережа!
Серж подпрыгнул, как ужаленный, — это была его ненаглядная бабка, против которой он совсем недавно строил контрпланы. Он вышел из домика (дверь все время оставалась отворенной).
— Я здесь.
— Ну-ка домой!
— А что случилось?
— Я сказала: до-мой!
Серж повернулся к нам.
— Мне пора. К завтрашнему дню я много чего сделаю — вот увидите; это насчет бабки. А насчет ограблений — прежде, чем я начну, подумай еще раз, не хочешь ли присоединиться, Миш.