Предвестники зари
Шрифт:
– А я возьму ножичек к нам, – сказал Базили, доставая из кармана комбинезона универсальные клещи-манипулятор. – Посмотрим состав материала, вдруг он токсичен сам по себе.
– Исключено, – возразил Герхард. – Токсичные металлы анализатор определил бы.
– Поколдуйте, ребята, – махнула рукой Рийо. – Нам пригодится любая информация, самая незначительная.
Пока я выводил корабль из гравитационного поля планеты, Рийо и Падме рассчитали оптимальное место встречи, куда и «Амидала», и «Хелси» могут прибыть одновременно. Система Татуина, достаточно захолустная, чтобы наши манёвры не привлекли внимания. Гиперпривод
– Что вы суетитесь так? – проворчала Осока. – Сорвались, помчались… Лишний час погоды бы не сделал.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил я.
– Да. Ты уже спрашивал пять минут назад.
Подруга прямо-таки излучала оптимизм, ей даже удалось ненадолго отвлечь меня болтовнёй от тревожных дум. Пока я не обратил внимание на то, что Осока обхватила себя руками.
– Болит что-то? – забеспокоился я.
– Ничего не болит, успокойся. Прохладно здесь, вот и всё.
Привстав, я потрогал её плечо, лоб…
– Да ты холодная, как лёд! А ну, быстро в медотсек, пусть Герхард ещё раз осмотрит.
– Хорошо, хорошо, – Осока поднялась с кресла… и пошатнулась. Я подхватил её, через мгновение рядом оказалась и Падме.
– Всё хорошо, я просто оступилась, – попыталась освободиться подруга. Но я, не слушая более возражений, подхватил её на руки и понёс к турболифту. Медицинские анализаторы снова принялись за дело. И снова не показали ничего угрожающего. Пониженная температура, 35.4°, пониженное давление и пульс, в остальном – норма. Я кинулся в трюмный зал. И был поражён: Людмила спала, как ни в чём не бывало! Спала, подвешенная за руки на стене! Двумя увесистыми пощёчинами я разбудил киллершу.
– Что, сдохла твоя подружка? Мочить меня пришёл? – ядовито спросила она. – Ну, ну, покажи своё истинное лицо! Цивилизованные люди, интеллигенты вонючие, фу ты, ну ты! А чуть что, весь лоск слетает, и становитесь тем, что вы есть на самом деле. Зверьми!
Безумная, немотивированная злоба пленницы слегка отрезвила меня. И я более спокойно задал вопрос:
– Чем ты её отравила? Что это за нож? Ритуальный? Чей? С какой планеты?
– Какая тебе разница? Если она ещё не сдохла, иди к ней, наслаждайся последними мгновениями. Она всё равно умрёт, и никакого спасения нет. Нет, понял ты?
Кулаки мои непроизвольно сжались, хотелось двинуть мерзавке уже всерьёз, но я сдержался, и даже не выругался, сказал только сквозь зубы:
– Это мы ещё посмотрим.
В коридорчике у медотсека я столкнулся с Ианом. И забросал его вопросами:
– Ну? Что там? Из чего сделан нож?
– Не можем определить, – развёл руками механик. – Пробу взять и то не смогли. Это лезвие не режет плазменный резак. А отражённым лучом ловим пустоту. Пустоту, сдвигающую поляризацию света на сорок пять градусов. Впервые такое вижу.
– Придётся продолжить допрос, – поморщился я. – Пойду, спрошу у Герхарда, нет ли у нас подходящей химии, чтобы развязать ей язык.
Нужной химии, к сожалению, в комплекте не оказалось. Армейские аптечки, позволяющие экстренно остановить кровотечение, поддержать силы раненого на время транспортировки… или выполнить задачу раньше, чем наступит смерть –
Осоке, меж тем, становилось хуже. Слабость нарастала, появилась обильная испарина, смуглая обычно кожа стала бледнеть, на ней проступили веточки вен.
– Герхард, почему сосуды кажутся чёрными? – обеспокоенно спросил я.
– Сгущение крови, – сухо ответил дройд. – Её организм интенсивно отдаёт воду. Будем восполнять, вводить физраствор.
– Пить ей можно?
– Нужно.
– Ой, не хочу, – слабо протестовала Осока, но мы с Рийо заставили её пить сначала воду, потом питательный бульон, потом снова воду.
– Всё, дайте отдохнуть немного, – пробормотала она и впала в забытьё.
– Осока! – так как подруга не реагировала, я в панике взглянул на дройда. – Герхард, её состояние?
– Исход пока не просчитываю. Организм борется с этим…
– С чем? Что с ней происходит? – спросила Рийо, на ней тоже лица не было.
– Мои базы данных содержат информацию, основанную на научных данных, – как-то неуверенно произнёс электронный эскулап. – Однако, анализируя параметры и проводя аналогии, заключаю, что у неё нечто вроде утечки энергии в системе. Видимо, мне нужна внеочередная диагностика.
– Термин «ци» тебе знаком? – быстро спросил я. – А «прана»?
– Наука отрицает существование праны, как и мирового эфира.
– Она отрицает и Силу, наша наука, – проворчала Рийо.
– Исходи из того, что Осока теряет энергию, – распорядился я. – Поддерживай её организм.
– Это я и делаю. В ближайший час станет ясно, достаточны ли меры.
4
Никогда я ещё так не радовался, увидев среди бездны космоса знакомые очертания фрегата с подвешенными по бокам «киля» дополнительными ангарами для челноков. У «Амидалы» здесь было своё излюбленное место – верхом на хребтовой балке, там, где на ней имелся стыковочный узел вертикального типа. Но сейчас вертикальное соединение привело бы к дополнительным неудобствам. Выдвинув галерею, «Амидала» соединилась с «Хелси» более просторным горизонтальным переходником. Врачи перевезли Осоку в госпиталь, а мы перелетели на хребтовую балку, и фрегат незамедлительно ушёл за свет. Вскоре закончил свою работу госпитальный диагностический комплекс. К нашему огромному разочарованию, результат оказался тот же самый: медицинские приборы фиксировали симптомы, но не могли указать причину. Доктор Ветте Лестин, твилека с редким для её расы красным оттенком кожи, развела руками:
– В моей практике такого не было. Это не яд, не инфекция, а что-то неосязаемое и по проявлениям напоминающее вампира из страшных сказок.
– Постоянная утечка праны? – спросил я.
– Говоря языком эзотерики – да.
– Веточка, милая, а сделать с этим что-нибудь можно? – взмолилась Рийо.
– Только то, что делаем. Поддерживать. Есть обнадёживающие данные. Падение показателей замедляется. Возможно, вскоре они стабилизируются. Вопрос в том, что наступит раньше, равновесие или смерть.