Предъява

Деревянко Илья Валерьевич

– Угомонись, – холодно глянул на разъяренного каратиста Эдуард. – Коли позвал, значит, имелась на то причина.

– И какая же?! – В лице Глухарева уже не оставалось ничего человеческого. Вылитый маньяк-убийца «на охоте».

– Поразмышлять о дальнейшем, – безмятежно улыбнулся Полянский. – Одна голова – хорошо, две – лучше.

– С-с-с-су-ука!!!

– Но, но! Фильтруй базар!

– Перетопчешься, обормот!!!

– Че-е-го-о-о?!!

Внезапно перепалку приятелей прервал настойчивый телефонный звонок.

– Да, – сняв трубку, хмуро буркнул Эдуард, однако по мере того, как он слушал, физиономия экс-омоновца прояснялась, прояснялась

и наконец засияла подобно полной луне в безоблачном небе: – Понял! Выезжаю немедленно! Конечно, есть! – с оттенком подобострастия сообщил Полянский невидимому собеседнику и, закончив разговор, дружелюбно обратился к истекающему ядовитой слюной Глухареву: – Успокойся, Вадик. Наклевывается прибыльное мероприятие!..

Четыре часа спустя. Квартира Сугробова

– Надеюсь, мой план вас устраивает? – закончил длинный, вдохновенный монолог Игорь Владимирович.

– Да, план, безусловно, хорош! – кивнул Полянский, в отличие от Глухарева, благоговейно внимавший каждому слову бывшего начальника ОВД. Они были знакомы давно, еще с тех пор, когда Эдуард (до перехода в ОМОН) трудился под непосредственным руководством Сугробова.

Полянский знал своего прежнего шефа как толкового организатора, редкостного хитрюгу и в настоящий момент ничуть не смущался запойной внешностью Игоря Владимировича. Тот, помнится, и на работе регулярно «закладывал за воротник», что, как ни странно, никогда не мешало ему мыслить абсолютно здраво. (Правда, таланты сего доблестного стража порядка реализовывались отнюдь не в среде защиты закона, но это, так сказать, частности.) В общем, Эдуард ни капли не сомневался – сугробовское предложение вполне реалистично. Более того – оно просто восхитительно!..

Зато Глухарев, впервые общавшийся с Сугробовым, был настроен крайне скептически.

«Какой-то престарелый пьянчуга, обожравшись сивухи, несет чертову ахинею, а мы, блин, уши поразвесили! Словно лохи последние! Стоило переться сюда за тридевять земель!!!» – раздраженно подумал он, а вслух сказал:

– Бред сивой кобылы! Лично я умываю руки!

Глухарев резко поднялся с кресла, с омерзением глянул на опухшего от водки экс-полковника и... замер соляным столбом. Прямо в лоб ему нацелилось черное дуло пистолета – неуловимым, змеиным движением извлеченного Сугробовым из-под подушки.

– Ты, мальчик, опасный свидетель. Придется от тебя избавиться, – нежно проворковал Игорь Владимирович. Рука у него не дрожала. Глаза из-под заплывших век смотрели трезво, холодно и безжалостно.

– Сядь, дурак! Сядь сию же секунду!!! – нервно закричал на приятеля Полянский и заискивающе попросил Сугробова: – Простите его, Игорь Владимирович! Вадик – парень неплохой! Порой чрезмерно горячий, невнимательный, но в нашем деле он обязательно пригодится! Уверяю вас!!!

– Ты по-прежнему считаешь мой план «бредом сивой кобылы»?! – сварливо осведомился Сугробов.

– Нет, нет! Я в корне ошибся! Простите! – растерянно пролепетал Глухарев, падая обратно в кресло. (Молниеносная реакция «престарелого пьянчуги» и его удивительная сноровка в обращении с оружием произвели на «черного пояса» неизгладимое впечатление.)

– Ладно, живи, – опустив пистолет, милостиво разрешил бывший начальник ОВД и, как ни в чем не бывало, предложил: – Давайте, ребятки, уточним детали...

* * *

К полуночи операция по изъятию общака Н...й группировки

была разработана до мелочей. По совету Сугробова к делу решили подключить трех его личных стукачей из криминальной среды: cкoкapя [15] Иннокентия Карасева по прозвищу Хромой, медвежатника [16] Петра Батракова (погоняло Агрегат) и родного племянника Карасева – Федю, активного члена Н...й группировки. Сугробов завербовал Федю через дядюшку незадолго до отставки; особого доверия к нему не испытывал, но... так уж получалось, что именно этому типу предстояло сыграть ключевую роль в похищении общака.

15

Скокарь – квартирный вор (жарг.).

16

Медвежатник – взломщик сейфов (жарг.).

Во-первых, сообщникам требовалась исчерпывающая информация насчет системы охраны особняка Гавроша, привычек Хранителя, местонахождения сейфа с деньгами и т. д. и т. п.

Во-вторых, они хотели проследить за действиями руководства группировки после пропажи бандитской кассы. В целях собственной же безопасности.

Зачем им понадобился медвежатник, думаю, объяснять не надо, ну а Хромого собирались использовать для постоянной связи с Федей. И заодно как дополнительную рабочую силу (Карасев отличался незаурядными физическими данными). Кроме того, Полянский рекомендовал задействовать бывшего своего одноклассника Валерия Осьмухина – высококлассного спеца по машинам.

– Любую тачку угонит с закрытыми глазами, а водит – вообще закачаешься! – охарактеризовал Осьмухина Эдуард.

– Я слышал – он наркоман, – хмуро заметил Глухарев.

– Наркоша нам не годится. За дозу – мигом продаст! – набычился Сугробов.

– Не беспокойтесь, Игорь Владимирович, не продаст! – сладко прижмурился Полянский. – Валерино молчание я гарантирую... Вечное молчание! – с нажимом добавил он.

– Понятно! Гы-гы-гы! – дьявольски заржал бывший начальник ОВД...

Когда Вадим с Эдуардом вышли из подъезда во двор, там было тихо и безлюдно. В далеком темном небе рассыпались светлячки звезд. Дул холодный пронизывающий ветер. Переполненный мусорный ящик источал зловоние.

– Ну как тебе «бред сивой кобылы»?! – ехидно спросил Полянский.

Глухарев открыл рот, собираясь ответить, но неожиданно где-то за помойкой протяжно завыла бродячая собака. Оба подельника невольно вздрогнули...

4

Суббота, 31 марта 2001 года. Москва. Окрестности Савеловского вокзала. Четыре часа утра

– Костолом остается со мной в машине. Боров и Хилый поднимаются в квартиру. Открыв дверь, не мешкая разбивайте половину ампул с газом. Стрелять – в крайнем случае и только по конечностям! – шепотом распорядился Ара. – Все понятно?!

– Ага, – неохотно отозвался Михаил Студнев и, морщась от боли, натянул на разбитое лицо противогаз.

– Давай, Коля, не канителься! – поторопил замешкавшегося Борова Аванесян.