Предыстория армянского народа (история Армянского нагорья с 1500 по 500 г. до н.э.: хурриты, лувийцы, протоармяне)
Шрифт:
И в Ассирийской державе создался единый язык, но это был не ассирийский диалект аккадского, а арамейский язык сравнительно недавно пришедшего и частично еще кочевого, но именно потому широко распространенного повсюду населения. Для жителей западных областей Урартской державы урартский был языком официальной письменности, которой они не знали, и господствующей верхушки, которой они были чужды. Но даже те, кто говорил по-хурритски и по-лувийски, вскоре после прихода мушков и урумейцев, вероятно, стали представлять собой только тонкий местный господствующий слой, истребленный при ассирийских и урартских завоеваниях, подобно тому как была истреблена аккадская знать при завоевании Ассирии Мидией.
Распространению протоармянского языка чрезвычайно содействовали сами урарты своей политикой переселений захваченных жителей. Так, мы знаем, что когда урартский царь Аргишти I в 782 (или 776) г. до н.э. построил крепость Эребуни на месте современного Еревана, он заселил ее людьми, выведенными из Цупы (Цоп'к', Софена) и Хате (Мелитеа-Мелид) [554] , то есть как раз из верхнеевфратской долины с ее смешанным протоармянско-лувийско-хурритским населением, которое в то время несомненно уже пользовалось протоармянским как вторым, а может быть — и как единственным языком. Они принесли сюда культ лувийского бога Иварша, официально признанный урартами [555] , и, вероятно, протоармянский [233] язык. Таких случаев в истории Урарту было немало, и этническое смешение, как и в Ассирии, было очень большим [556] .
554
В своих анналах Аргишти I говорит, что в пятом году своего правления «я построил город Эрбуни для могущества Биаинели и усмирения (?) вражеской страны… 6600 бойцов из стран Хате и Цупа я там поселил» (УКН, № 127, II, 33-37, № 128,
555
УКН, доп. 8-9, Н. В. Арутюнян. Новые урартские надписи…, I.8; ср. Г. А. Меликишвили, К вопросу о хетто-цупанийских переселенцах в Урарту, «Вестник древней истории», 1958, № 2, стр. 10-47. Первоначально лувийским божеством был, по-видимому, и древнеармянский бог Торк, почитавшийся в Ангел-туне, то есть в южной части протоармянского ареала, — лувийск. Тарху(нтас), в Киликии, согласно греческой передаче, Троко, в Ликии trqq. См. Г. А. Капанцян, Хайаса — колыбель армян, стр. 201.
556
Среди признанных в Эребуни (и Тейшебаини) божеств был и Мардук, бог Вавилона, см. Н. В. Арутюнян, там же, III, 8 и стр. 96; ср. здесь стр. 159, прим. 225.
Важную роль в усилении значения протоармянского языка, — в ущерб хурритскому и лувийскому, на которых, видимо, говорил местный господствующий класс, — могло сыграть и то обстоятельство, что существовало два очага, куда эксплуатируемое население могло бежать от угнетения: Арме-Шубрия и Мелид-Камману; эти области, по-видимому, в дальнейшем и явились ядром образования армянской народности, может быть, именно по той причине, что, ввиду существовавших здесь более свободных порядков, в них скапливались люди из народа, вероятно раньше других переходившие на общий язык (так и в Ассирии, а позже в Вавилонии, народ раньше знати и граждан привилегированных городов стал говорить по-арамейски).
Наименование.Будучи смешанным по своему этническому составу, население верхнеевфратской долины начала I тыс. до н.э., вероятно, не имело своего общего самоназвания или названия, которое было бы общепринятым у его соседей. Поэтому эти последние называли их по имени наиболее близкой из населенных ими областей. Такой областью для грузин была Сухму на севере долины, для арамеев — Арме в Сасунских горах, соседившая с наиболее северным из районов с арамейским населением (Амида). Поэтому для грузин представитель этого населения был сомехи [557] , а для арамеев — *арминa [558] . Древние персы [234] заимствовали этот термин, как и другие географические термины Передней Азии [559] , от арамеев, из которых вербовались чиновники ахеменидских канцелярий [560] , а от персов — греки.
557
Это название справедливо возводят к хеттскому Цухма, ассирийскому Сухму (действительное произношение, вероятно, С'oхма). Значительно менее вероятно производство термина сомехиот мушки, даже помимо несовпадения звуков. При любой из этих двух этимологий приходится предполагать метатезу (перестановку) согласных, но она гораздо более вероятна в первом случае.
558
Мы предполагаем, что др.-перс. *арминаобразовано с помощью арамейского окончания на – aдолгое от не засвидетельствованного, но грамматически закономерного урартского *армини «житель Арме», также «армеская (страна)». Такое двойственное значение исходного *арминипривело к тому, что термином *Арминaстала называться и самая страна, откуда уже образовалось древнеперсидское прилагательное арминияи позднейшее сирийско-арамейское армнайa«армянин».
559
Например, Атура«Ассирия» (арамейская форма; по-ассирийски Ашшур).
560
Что чиновниками Персидской державы Ахеменидов были арамеи — общеизвестно. Термин Армина«Армянское нагорье» и арминия«житель Армении» (не только «армянин»: так назван, между прочим, претендент на вавилонский престол Араха или Арха, который, судя по имени его отца Халдита, то есть Халди-теаэ«Халди велик», был урартом) появляется впервые в Бисутунской надписи Дария I, высеченной в начале второго десятилетия VI в. до н.э., а соответствующие греческие термины — у Геродота, пользовавшегося (через Гекатея?) официальными персидскими источниками. До восприятия греками арамейско-персидского термина армении, они, по-видимому, пользовались для них обозначением «мелиттеняне».
Что касается урартов, то для них все жители к западу от их державы были «хеттами» (хатини), и вся область западнее Евфрата называлась у них Хате. Термин «лувийцы» для I тыс. до н.э. не известен: для жителей Передней Азии этого времени все лувийцы были «хеттами», да, видимо, и сами себя они так называли [561] . По-видимому, к лувийцам-«хеттам» причислялось и все смешанное население правобережья верхнеевфратской долины вообще [562] .[235]
561
Во всяком случае, лувийские государства и официально назывались Хатти.
562
«Страной хеттов» в урартских источниках называется правобережье верхнеевфратской долины (УКН, № 39), в частности царство Мелид (Мелитеа), см. УКН, № 39, а также ср. УКН, 28: «В тот же год я (Минуа — И. Д.) собрал воинов, и они взяли из […. ]ской страны город Шуришили, город Тархигама, на той стороне, (что в направлении) (…..)тура, (принадлежащего династии?) Шада'али. от берега (? — собственно: скалы) [реки Ме]ли(?) (и) на той стороне, (что в направлении) страны хеттской от […..] … из алзийцев (собственно, алзийца) 2113 человек — одних я убил, других я живыми увел; [муж]чин, которые были, воинам я отдал» (i-ku-'u-ka-ni [s'a-a-li]-e L'Uu-ra-di-n'e-li mesk'e-da-nu-'u-li a-a-i-t'u-'u […] …-i-ni-ni KUR-ni-ni URUSu-ri-si-li-ni URUTar-i-ga-ma-a-ni […] u-ra-a-ni mS'a-da-'a-le-e-i-n'e-da-a-ni ap-ti-ni [ 'IDMe(?)-le-e-i NA 4qar-bi-e KURa-ti-na-'as-ta-a-ni ар-ti-ni […]-'u-е(?) KURAl-z[i]-i-ni-ni II LIM I МЕ XIII L'Uta-аr-s'u-а-ni [s'a-a-li-]-е а-lе-k'e zа-'as-gu-'u-bi а-lе-ke ТI mesа-gu-'u-bi ['а-sе]-е а-iе mа-а-nu а-ru-'u-bi L'uu-ra-di-na-'u-e mes).
К сожалению, локализация Шуришили и Тархигамы неизвестна. См. также надпись УКН, № 127, II, 12-21: «Отправился (Аргишти I — И.Д.) на хеттскую страну, захватил долину Нириба; страны [Нириба(?)] город […]урма укрепленным был, штурмом я его взял; […..]-ада, царский город, я захватил… вступил в хеттскую страну, влпоть до(?) страны (династии) Туате, подчинил (ее?) вместе с городом Мелитеа, дошел до города Пити[ру] ниже …… (и до) …. (??) Мелиайской реки, гор. Мармуа, гор. Ка[…..]а; мужчин и женщин и увел, крепость разрушил, селения сжег, 25[3]9 юношей (?), 8698 мужей живыми увел, 10847 женщин, всего [2]9284 человека в год, одних убил, других живыми увел». Долина (перевал) Нириба, как и город Питиру, по ассирийским данным находились к востоку от Евфрата, который здесь имеется в виду под названием Мелиайской реки (ср. по-хеттски Мала). Горы Мармуа или Марма — горы Армянского Тавра, как видно из текста Минуи (УКН, № 28, 9), где «по ту сторону гор Марма» (то есть к югу от них) лежат хорошо известные из ассирийских источников г. Курбан (урартск. Кербуни) и области Уллуба (урартск. Улиба) и Дирриа (урартск. Дирыо), расположенные на южных склонах Армянского Тавра, а также Ицалла (урартск. Ишала) в Северной Месопотамии. Судя по последней надписи, возможно, что к «хеттской стране» урарты относили и некоторые области левобережья до отрогов Армянского Тавра у истоков Тигра. В надписи Русы II (УКН, № 278, 4) термин «страна Хате» употреблен в смысле областей к югу-востоку от Фригии (Мушки), то есть, по-видимому — как и в надписях Минуи и Аргишти I — в смысле царства Мелид-Камману (Мелитеа). Ассирийцы называли «хеттами» все население западнее Евфрата.
Если, как мы предполагаем, протоармяне жили не только на левобережье, но и на правобережье, то для урартов были вполне естественно называть язык их западных соседей «хеттским», а самих этих соседей — «хеттами». Так этот язык, вероятно, и назывался в течение долгого периода двуязычия. Впоследствии, когда и сами урарты перешли на древнеармянский язык и влились в состав армянского народа, — в котором они, вероятно, составили большинство, — название «хетты» стало и их самообозначением. По-протоармянски это название могло звучать *хатйосили *хатийос в дальнейшем отсюда по законам армянской фонетики получилось (-) [563] .[236]
563
Предположение
Компоненты древнеармянского народа.Итак, с нашей точки зрения древнеармянский народ первоначально сложился в верхнеевфратской долине из трех компонентов — хурритов, лувийцев и протоармян (мушков и, возможно, урумейцев). При этом хурриты, как более многочисленные, составили основную массу народа и определили основную линию физической преемственности, а протоармяне, в силу ряда исторических причин, передали новому народу свой язык. Менее значителен, по-видимому, был вклад лувийцев [564] . Этот процесс начался в XII в. до. н.э. и завершился к VI в. до н.э., причем, возможно, в конце этого периода в древнеармянский народ пошел и еще один небольшой по численности компонент — скифы [565] .[237]
564
Лувийское влияние можно видеть в замене родительного падежа множественного числа, унаследованного от праиндоевропейского, на окончание притяжательного прилагательного – ск-,развивавшегося в дальнейшем в – ц, и в некоторых других особенностях древнеармянского склонения. Впрочем, тенденция к замене родительного падежа притяжательные прилагательным характерна для широкого ареала, включающего все анатолийские языки, кроме хеттского, урартский (и частично хурритский) и некоторые нахско-дагестанские.
565
См. об этом подробно Б. Б. Пиотровский, Ванское царство, стр. 126-128. Предположение о тождестве «Паруйра, сына Скайорди (то есть «потомка саков» = скифов)», по Моисею Хоренскому (I, 21), участника взятия Ниневии и разрушения Ассирийской державы, с Партатуа, вождем скифов в начале VII в. до н.э. см. также: Г. А. Капанцян, Хайаса — колыбель армян, стр. 149-151. Если объяснение имени Скайорди как «сына скифа» верно, и легенда о Паруйре имеет под собой эпико-историческую основу, то это должно, действительно, свидетельствовать о скифском элементе в армянском этногенезе и об участии как скифов, так и армян в бурных событиях конца VII — начала VI в. до н.э., приведших к свержению и Ассирийской и Урартской держав. Конечно, сам, Партатуа в этом участвовать не мог, но только кто-либо из его потомков.
Когда в VI в. до н.э. впервые в древнеперсидских и греческих источниках начинают упоминаться «арменин» и «Армения», то первый из этих терминов применяется либо ко всему населению нагорья [566] , либо к новообразованному древнеармянскому народу в западной части Армянского нагорья, а второй — либо как обозначение Армянского нагорья в целом (но вавилоняне [567] и, может быть, древние евреи [568] продолжают применять для него старый термин «Урарту»), либо как обозначение XIII сатрапии Ахеменидского царства, в отличие от XVIII, населенной еще и в то время преимущественно урартами (алародиями; вероятно этот термин включал и остатки «этивцев») [569] ; вавилоняне же называли XIII сатрапию (армянскую) «Мелид», по-видимому, по ее столице, а XVIII сатрапию (алародийскую) — опять-таки «Урарту» [570] .[238]
566
У греков, в частности у Геродота — только к древним армянам; в Бисутунской надписи он применяется, как мы видели, также и к урартам. Маловероятно также, чтобы полководец Дария I с иранским именем Дадршиш (тезка сатрапа Арахосии) был действительно «армянином» а не просто «жителем Армении».
567
Urastu (действительное чтение Оралт) передает древне-персидское Арминав вавилонской версии Бисутунской надписи Дария I.
568
Неясно, к Урарту или уже к Армянскому царству относится термин Арарат(или, в версии, сохраненной в пещерах пустыни Мертвого моря, Урарат) в тексте Кн. Иеремии (51, 27), где на помощь Мидии призываются ее союзники — Арарат, Минни (царство Maнa) и Скифское царство. Текст датируется 594/3 г. до н.э.
569
Геродот (III, 94; VII, 79) не упоминает в XVIII сатрапии об армениях, но только об алародиях (урартах) и саспирах (иберах центрального Закавказья и «этивцах»?), а также о матиенах (хурритах, III, 94).
570
В вавилонских документах времени Ахеменидов нередко встречаются упоминания начальников отрядов, причем, как это видно из Геродота (VII, 61-81), отряды образовывались по племенному признаку из племен каждой сатрапии или двух-трех соседних сатрапий. Таким образом можно установить вавилонские названия сатрапий, иной раз отличающиеся от тех названий, обозначающих более общие, скорее географические, чем административные области, которые упоминаются в царских надписях Ахеменидов. Так, в надписях упоминается только Армения как целое, однако из Геродота и других греческих авторов мы знаем, что на Армянском нагорье существовали две сатрапии — XVIII, населенная преимущественно алародиями, и XIII, населенная преимущественно армениями. И действительно, начальник соответствующего отряда называется и в вавилонских документах начальником жителей Урашту и Мелида (Е. Unger, Urartu Reallexikon der Vorgeschichte ed. M. Ebert, XIV, Berlin, 1928, стр. 32). Точно также люди сатрапий Фригии (древнеперсидск. Катпатука, то есть Каппадокия) и Лидии (древнеперсидск. Спарда, то есть Сарды, по столице Лидии) были объединены в один отряд и назывались мушкайаи сапардайа(М. А. Дандамaeв. Контракты о сдаче внаем скота, принадлежащего сатрапу Аршаму, «Проблемы социально-экономической истории древнего мира», Сб. памяти акад. А. И. Тюменева, М., 1963, стр. 142-143; вместо «лидянин» читать «лидян»).
Обозначение всегонагорья термином «Армения» (древнеперсидск. «Армина») вероятно указывает на то, что к концу VI в. до н.э. армянский язык уже распространялся и за пределами XIII сатрапии. Если (как сообщает Ксенофонт в «Киропедии», и что, как будто, вытекает из древнеармянских легенд, переданных Моисеем Хоренским [571] ) уже в период гегемонии Мидии существовало Армянское царство, то его создание могло содействовать распространению древнеармянского языка на всю территорию нагорья [572] . С V в. до н.э. алародии больше не упоминаются в истории, но, по всей вероятности, окончательное слияние урартов с древнеармянским народом завершилось в период создания армянского государства Еруандидов (IV—II вв. до н.э.) и Великой Армении Арташесидов (II в. до н.э.) [573] . Таким образом, урарты вошли еще одним, чрезвычайно мощным в численном и культурном отношении компонентом в состав армянского народа.
571
См. выше, стр. 185 и сл., а также подробно в разделе «Армения» в кн. И. М. Дьяконов, История Мидии, стр. 350 и сл.
572
XVIII сатрапия была, видимо, отделена от XIII только при Дарии I, см. И. М. Дьяконов, История Мидии, стр. 346-348, 350 и сл.
573
К началу н.э. вся Армения была одноязычна, включая и территорию бывшей XVIII сатрапии, см. Страбон. XI. 14, 5.
Хурриты, урарты и лувиицы за пределами древнеармянского этнического ареала. Грузины.В то же время нельзя забывать об огромной культурной роли Урартского государства и за пределами сообственно урартской языковой территории. В этом смысле культурная преемственность от Урарту является достоянием всех народов Закавказья, а не одного только армянского народа. [239] Кроме того, за время урартского владычества известная часть урартов успела осесть по всей территории державы [574] и затем должна была влиться в состав местного населения, не только армяноязычного.
574
Это, по-видимому, следует из находки урартских кремационных погребений в Закавказье (раскопки Б. А. Бурсина, А. А. Мартиросяна и А. О. Мнацаканяна), не говоря уже о факте наличия на неурартских территориях таких урартских городов-крепостей, как Аргиштихинили (Армавир), Эребуни (Арин-берд), Тейшебани (Кармир-блур), крепость на холме Алтын-тепе и мн. др.