Преемник
Шрифт:
огненную лаву он променял на слёзы и сопли
Если я не пущу тебя… Ты придёшь снова?
пустишь. ты для этого рождён. у тебя нет другого пути. скорее
Признайся — придёшь?
я войду. я войду! кто бы ни был… ты играешь не с огнём даже, а… не шути. скорее, Луар
Не злись… Конечно, я открою. Один только раз оглянуться.
не оглядывайся. там пусто
Один взгляд в эту пустоту, которая
нет
Один взгляд…
нет!
Там…
ничего. пепелище. нету! не…
Взрыв.
Треснула плёнка. Треснула и расползлась, скатываясь трубочками, оседая, уходя…
У ног Танталь упал зазубренный осколок зеркала.
Исступлённый зов. Зов из последних сил — Луар…
Он обернулся.
Призрак ладони на залитом дождём стекле. Ниточка дыма над погасшим светильником. Влажный песок, ноги проваливаются по щиколотку, книжная пыль, звон клинков… Узкий гроб, плывущий над лестницей, башни, отражающиеся в реке, мокрый флаг, облепивший лицо знаменосца…
Белая до голубизны подушка. Складка…
Морщина на её лице. Хрупкие суставы белых пальцев.
Из последних сил протянутые руки. Дотянуться…
Смятая трава. Щепка в потоке…
Луар!!
— …Спаси! — кричала я Скитальцу.
Губы старика беззвучно шевелились, и я понимала слова. Два пути. Только два… Впустить или умереть. И если он изберёт…
Каждое утро, когда тёплые лучи, когда тёплые губы, когда рука, откидывающая занавеску… Каждый вечер, когда костёр во дворе, когда книги и лампа, голоса, жёлтый свет твоих окон… И всё это…
Два пути.
Остановись!..
Засов замер, потом в последний раз скрежетнул…
…и упал, освобождая вход.
Скиталец отшатнулся, закрывая глаза руками. По моим мыслям резанул его беззвучный крик; волна ужаса, серого и жёсткого, как наждак. И детская рука в моей ладони сразу сделалась холодной как лёд. И шпага на полу забилась, будто удушаемая змея.
«И деревья поймают в липкую паутину ветвей… И земля закричит разверстыми ртами могил…» Далёкий, невыносимо жуткий звук. Затыкай уши.
Дверь открылась…
Дверь.
Теперь ты взрослый, сказал Фагирра. Теперь ты пришёл туда, куда я всю жизнь мечтал добраться. Теперь ты — преемник мне; я желал стать Привратником и совершал ради этого кровавые глупости, но Пришелец Извне не стоял в ту пору на пороге, и я проиграл. Но ты — ты продолжение меня, ты совершил то, к чему я стремился и за что я умер, ты стал тем, кем мне стать не довелось. Я горжусь тобой, сын. Ты достоин могущества…
Засов скрежетнул и упал, освобождая вход.
Дверь качнулась.
Никто не любит пустоты. Сосуд должен быть заполнен, а ты, Луар, сосуд…
Не
Скрип… этих петель…
…Мышка, привязанная к ножке стула.
Луар, Луар, Луар…
Вы зовёте меня. Я чувствую всех вас, но Дверь — Дверь уже отперта. И ржавый засов не задвинуть назад… И Ты, который на самом деле я, уже делаешь свой первый шаг — войти и воцариться…
…воцариться в моей душе.
Ты, Пришедший Извне. Ты думаешь, что тот, кто зачал меня в подземелье, уже свил гнездо для тебя? Он ждал тебя и пытался призвать — и в награду получил смерть, и теперь вселился в меня, преемника? Привратника? И теперь вы встретитесь наконец, воссоединитесь — во мне? Именем замученной мышки?!
И, ослеплённый болью и яростью, я впущу тебя в свою душу? И отрекусь?!
Скрип этих петель. Как холодно снаружи. Как холодно.
И тогда человек, стоящий на пороге, вскинул руку.
Медальон, Амулет Прорицателя, золотая вещь… Бурая вещь. Скрытая ржавчиной пластинка. Самое дорогое, что…
Нет, это не так уж и дорого.
Мама… я хочу быть дождём и смыть твои слёзы. Я хочу быть травой и стелиться тебе под босые ноги, чтобы ни камушка не попадалось тебе на пути.
Эгерт… Я приду в твои сны. Я стану лампой на твоём столе и сожгу твою боль. Посмотри на фитилёк долгой зимней ночью — и ты услышишь, как я говорю тебе: отец.
И ты, чьё имя похоже на моё собственное, вывернутое наизнанку; ты, скитающийся по дорогам спасённого тобой мира. Я преклоняюсь, Скиталец, но не в состоянии повторить твою судьбу.
Танталь… Нет, я ничего не скажу тебе. Ты знаешь сама.
…Вот я бегу по весенней улице.
(СЛУШАЙ МЕНЯ, ПРИШЕДШИЙ ИЗВНЕ. СЛУШАЙ ПОСЛЕДНЕГО ПРОРИЦАТЕЛЯ.)
Мокрая мостовая посверкивает каждым камнем… И в каждом отшлифованном камне отражаюсь я.
(СНЯВ ЗАСОВ, ЗАПИРАЮ АМУЛЕТОМ. ЗАКРЫВАЮ СОБОЙ.)
А ты бежишь навстречу… И смешной старушечий плащ в твоих руках всплёскивает пришитыми седыми космами — как знамя.
А ты — ты ждёшь, смеёшься и ждёшь… На твоей шее созвездие родинок, и в волосах твоих не видно седины. Ни единой ниточки. В мире нет никого красивее тебя.
И ты тоже ждёшь. Ты, когда-то поднявший над башней осаждённого города мою детскую рубашку. Возьми Алану на руки. Чтобы я лучше видел её.
(СОТВОРЁННОЕ В ВЕКАХ И ПРОНЕСЁННОЕ ЧЕРЕЗ ВЕКА, СОКРОВИЩЕ ПРОРИЦАТЕЛЕЙ, ТВОЯ СИЛА.)
Идите ко мне. Идите все ко мне… Дождь будет только вечером, а до вечера так далеко… И весна ещё долго не кончится… И чистые камни. И чистые стёкла. И ручей под твоим каблуком.
(ЗАКРОЕТ НАВЕКИ И СОХРАНИТ.)
И небо. Небо.
(Я СТАНОВЛЮСЬ НА СТРАЖЕ ПОДОБНО ДЕДУ МОЕМУ, ЛУАЯНУ. УХОДИ ЖЕ, ЯВИВШИЙСЯ ИЗВНЕ — ЗДЕСЬ БОЛЬШЕ НЕТ ДВЕРИ!)
Я… очень… всех…
(ЗДЕСЬ БОЛЬШЕ НЕТ ДВЕРИ. ЗДЕСЬ ВЕЧНОЙ СТРАЖЕЙ СТОИТ ПОСЛЕДНИЙ ПРИВРАТНИК, ПОСЛЕДНИЙ ПРОРИЦАТЕЛЬ…)