Преферанс со Смертью
Шрифт:
Костлявое умертвие откинуло от незнакомца силовой волной, оно пролетело спиной несколько метров и с противным звуком врезалось в дерево, упав на землю без движения.
Последнее умертвие выглядело как обкусанная булочка. Большая, неаппетитная булочка без руки, без мяса на шее и с бряцающей костями ногой. Это «чудо» тоже долго не продержалось.
Я сидела на холодной сырой земле под дождем и боялась посмотреть на свои ноги. Боль, не подступавшая до этого момента, начала окутывать, но меня волновала
— За какой бездной тебя понесло в лес?
Спаситель откинул капюшон плаща.
Незнакомцем оказался вовсе не незнакомец.
— Досадное недоразумение, — оповестила я и ухватилась за руку Витора, поднимаясь на ноги.
— Как ты меня нашел?
Ступни нещадно болели, но я, корчась и кривясь, продолжала идти.
— Ты забыла, — он протянул мне компас.
— И ты пошел в лес, чтобы его отдать? — ирония была неуместна, но я не сдержалась.
Витор, не заботясь о моем разрешении, подхватил меня на руки. Я возмутилась, но он был прав, сказав, что далеко с такими повреждениями я не уйду.
— Я пошел в Академию, компас указал противоположное направление, — пояснил Витор. — Успел вовремя.
И правда, вовремя…
— Почему умертвия спокойно разгуливают по территории Академии?
Могу лично указать Айнеху на его ошибки.
— Потому что мы не на территории Академии, — Витор сохранял ледяное спокойствие.
— Как? — сохранять спокойствие у меня получалось откровенно плохо. — А где высокие заборы? Рвы? Колючая проволока?
— Колючая проволока? — он искренне удивился.
Из всего сказанного он выхватил лишь это?
— Для защиты периметра, — терпеливо ответила я. — Академия никак не ограждена?
— Если ты не видишь ограждение, совсем не значит, что его нет.
Очень даже значит. Я ничего не почувствовала. Почему сигнализация не сработала? Или какое у них здесь оповещение, когда покидаешь охраняемую зону?
— Приготовься.
Витор смотрел перед собой, продолжая меня держать.
— Приготовиться к чему?
Я напряглась и попыталась спрыгнуть с рук Витора. Не отпустил. Возмутиться не успела.
— Адепты, — раздался голос Айнеха, — я не понял, что вы здесь забыли?
Магистр, заложив руки за спину, строго на нас взирал.
— Надоело учиться? Заявление об отчислении мне на стол — подпишу.
У меня точно где-то застрял язык. Сказать хоть что-то не получилось, вышло лишь сдавленное: «А…»
— Я слушаю, Савелье.
Магистр ждал продолжения, а мне из положения «на руках» говорить совершенно не хотелось.
Все-таки добившись ощущения твердой почвы под ногами, я постаралась внятно изложить:
— Магистр Айнех, это недоразумение.
— Неужели? — он поднял брови.
Издевается.
— Я заблудилась, Витор меня
— За территорию Академии с какой целью вышли? — Вид у магистра был отчужденно-ликующий.
— Задумалась, — и заметьте, не соврала.
Айнех прищурился.
— Наказаны. Оба! — он развернулся. — За мной! И, Савелье, — магистр взглянул на меня через плечо, — не отстаем.
Точно издевается.
— Магистр Айнех, — произнес Витор своим обычным тоном.
— Вперед, Гарье, — отозвался магистр. — Савелье не помогаем.
Витор разве что не испепелял Айнеха взглядом.
— Проблемы со слухом? — магистр остановился. — Вперед!
Я не стала смотреть на Витора. Стиснув зубы, зашагала в заданном направлении, стараясь не обращать внимания на дикую боль, на слезы в глазах, на закусанную до крови губу. В конце концов, могло быть и хуже.
ГЛАВА 5
Тонкая грань
Не следует говорить всей правды, но следует говорить только правду.
К виду мрачных кабинетов я уже привыкла.
Люди здесь предпочитают темные тона во всем, подчеркивая тем самым свою принадлежность к темному обществу.
Да, я привыкла. Но один кабинет все равно нагоняет страх и внутреннюю дрожь.
— Ну, Савелье, я слушаю.
За последние полчаса я удостоилась этой фразы восемь раз. Я подсчитала.
Магистр Айнех сидел на краю своего стола в непринужденной позе, словно у нас должна состояться дружеская беседа. У меня такого настроя не было.
Сразу по возвращении в Академию магистр едва ли не силой отправил Витора «с глаз моих», как выразился Айнех. Меня отвели в лазарет на пытки.
Пытали обжигающими настоями, мазями с отвратным запахом и забинтовали ноги, так что моя походка сильно походила на пингвина. И теперь я здесь — в конце зала некромантии, в кабинете магистра Айнеха.
— Магистр, я же уже все рассказала, — в который раз повторила я. — Но если вы настаиваете… Я была на полигоне, ушла, задумалась, свернула не туда, опомнилась уже в лесу, поняла, что заблудилась, пошла прямо, потом меня нашел Витор, затем появились вы.
Айнех кивнул.
— Трогающая за душу история, Савелье. Жаль, не совпадает с реальностью, — судя по тону, ему было не жаль.
— Лжи из моих уст не звучало, — в четвертый раз за сегодня заверила я.
— В чем вы преуспели, Савелье, так это обходить правду, не прибегая ко лжи, — парировал магистр. — В остальном ваши успехи незначительны.
Выражение «душа дрожит» я осознала в полной мере, оставаясь внешне равнодушно-спокойной. Сделать это оказалось не сложно. Эмоциональное истощение способствовало хладнокровию.