Преисподняя. Адская бездна
Шрифт:
Сверху медленно проступило лицо Клеменса.
— Уведи отсюда девочек, — прошептал Айк.
— О чем ты, братец?
— Вам нельзя тут оставаться.
— Можно, — возразил Клеменс. — У нас есть припасы. Мы приготовились к долгой стоянке. Я подружусь с девочками.
— Там, внутри, кое-кто есть. Его сын. Бык. Он еще жив.
— Опять боги и чудовища? — Клеменс улыбнулся. — Прости. Ты ошибся номером.
— Уведи их.
— Ты проделал весь этот путь, чтобы передать
— Он пришел за дочерью, — сказала высокая девочка, которая привела Айка.
Ее слова прозвучали как претензия на независимость. Надежда, понял Айк. Она еще смеет надеяться. И подписывает себе приговор. Потому что Клеменс займется ею, пока она не заразила других.
Клеменс подозвал девочек. Глаза, сопливые носы, грязные волосы и босые ноги образовали круг.
— Что еще говорил вам этот плохой человек?
— Вы забрали его дочь, и он пришел, чтобы вернуть ее, — сказала высокая девочка.
— Так?
Клеменс повернулся к Айку.
— Нет.
— Говорил, — настаивала девочка.
Догмат веры. Айк был отцом, который никогда не перестанет искать их. Айк видел это в ее глазах — в глазах всех девочек.
Клеменс тоже.
— Которая из них твоя? Может, эта?
Он выдернул одну девочку из круга. Синяки на запястьях и шее. На спине нарисованы крылья бабочки.
— Нет, — сказал Айк. — Ее тут нет. Я ошибся.
Клеменс схватил другую.
— Эта?
На плечах и руках у нее были погребальные украшения. Клеменс провел рукой у нее между ног. Она пискнула, словно птица.
— Тише, малышка, не плачь, — пропел кто-то.
Все повернулись на звук. Женщина у стены. Раскачиваясь, так что подпрыгивала ее тяжелая грудь, она продолжала петь колыбельную. Поначалу Айк подумал, что она хочет успокоить детей. Затем увидел у нее в руках скальп с косичкой белокурых волос.
Клеменс устало хлопнул в ладоши.
— Отец встречается с матерью, — сказал он Айку. — Это Ребекка. Когда-то была красавицей. Но, боюсь, с ней не все в порядке.
— Может, его дочь Саманта, — предположила одна из девочек. — Только ее тут нет.
Женщина запела громче. Айк сложил все вместе — скальп и имя.
Клеменс бросил в женщину камень. Она умолкла. Клеменс вернулся к прерванному уроку.
— Хорошо, девочки. Так чей же это папа?
Внезапно всем расхотелось быть его дочерью. Их глаза потускнели.
— Ничей? — переспросил Клеменс. — Тут нет его дочери? Давайте, вот он, спаситель. Никто не хочет, чтобы ее спасли?
— Саманта, — громко сказал Айк.
Ребекка снова запела.
Клеменс посмотрел на него. Потом снова бросил камень в угол, но женщина не умолкала.
— Кто-нибудь, выведите
Самая маленькая взяла Ребекку за руку и вывела наружу. Стало тихо.
— Он плохой человек, девочки, — сказал Клеменс. — Обижает людей. Крадет и делает с ними ужасные вещи. Посмотрите на меня. То же самое он собирался сделать с вами. Я же говорил, что позабочусь о вас. Тут мы в безопасности. Когда придет время, мы отправимся домой.
— Бегите!
Айк обращался к девочкам.
Клеменс повернулся к нему с ножом, потом ему в голову пришла новая идея.
— Кори, помоги мне. Иди сюда. Поначалу это непривычно. Но мы должны научиться заботиться друг о друге.
Остальные отступили от Кори. Эта была та высокая девочка. Она не двигалась.
— Возьми нож, — приказал Клеменс. — Сделаем это вместе.
— Бегите, — повторил Айк.
— Очень хорошо. — Клеменс вздохнул. — Придется самому.
Нож вонзился в тело.
— Саманта, — прошептал Айк. Мир стал белым. Нож поднялся и снова опустился. Айк слышал, как свистит его легкое. — Саманта, — повторил он.
Нож скользнул глубже.
Внезапно все остановилось. Нож со стуком упал на каменный пол.
Айк открыл глаза.
Клеменс сидел на корточках рядом с ним. Хватал ртом воздух. Руки его судорожно дергались. Он пытался оглянуться, но шея вдруг отказалась повиноваться. Потом повалился на бок.
Над ним стояла женщина по имени Ребекка. Большим и указательным пальцами она, словно ручку, держала отравленный шип. Клеменс рядом с Айком мычал, выпучив глаза. Живой, но парализованный.
Женщина посмотрела вниз, на Айка, и моргнула, как будто искала точку опоры. Он видел происходящую в ее душе борьбу — Ребекка против безумия.
— Сражайся, — прошептал Айк.
Детям нужна мать. Кто-то должен увести их отсюда — немедленно, пока хейдлы не осмелели и не вернулись. Не Айк. Он умирал. Ребекка должна побороть безумие — ради детей.
Айк держался на грани беспамятства сколько мог. Он не знал, как отпереть ее клетку. Должно же существовать нужное слово. Он должен попытаться.
— Саманта, — сказал Айк. — Вы ей нужны.
Глаза Ребекки расширились от ужаса. Потом снова стали безмятежными, и женщина запела:
— Спи, малышка.
В дверях мелькнула тень.
«Бегите», — подумал Айк.
Поздно. Тень заполнила дверной проем.
Айк больше не мог держаться. Силы у него закончились. Погружаясь во тьму, он услышал мужской голос:
— Боже, что я натворил на этот раз?
45