Преисподняя
Шрифт:
Как ни старались, они нигде никого не нашли. Даже следов, что здесь кто-то есть, не было, хотя ощущение опасности и чужого присутствия внятно угадывалось в пространстве; по мере движения ощущение то усиливалось, то слабело, но не исчезало.
Опасность отчётливо понималась повсюду, и похоже, исходила сразу со всех сторон; они ощутимо улавливали её, и потому нельзя было дать себе передышку или расслабиться хоть на миг.
Обойдя все и осмотрев, они добрались до огромных баков, опоясанных металлическими трапами и маленькими площадками
Это была обычная вода, запас на случай осады или для других нужд; резервуары, вероятно, выполняли роль водонапорных башен и особого интереса не представляли. Разведчики собирались уже спуститься, как вдруг Ключников тронул Бирса и молча показал глазами на воду: снизу, из глубины, на поверхность поднимались пузыри.
Хартман наклонился над горловиной, потом сунул голову в воду и застыл, всматриваясь пристально в непроницаемую темноту.
— Нужен акваланг, — сказал Ключников, а Хартман понял без перевода и отрицательно покачал головой.
— Я так нырну, — предложил он, Бирс перевёл ответ.
— Он что, спятил? — пожал плечами Ключников. — Не хватает, чтобы его утопили.
— Он нырнёт, — подтвердил Бирс.
Хартман принялся торопливо раздеваться и вскоре был готов. Бирс отдал ему свой ремень, к которому прикрепил нож, Хартман надел ремень, взял фонарь, несколько раз энергично продышался, сделал напоследок глубокий вдох и мягко, бесшумно погрузился в воду. Бирс и Ключников видели, как он быстро уходит вниз, похожий на большую белую рыбу, тело его потеряло чёткие очертания, превратилось в размытое светлое пятно, которое таяло с каждой секундой, пока не исчезло совсем. Вода в горловине успокоилась, плеск угас, тёмная поверхность застыла гладко, словно ничего не произошло.
Время тянулось мучительно долго. Они ничем не могли помочь Хартману, только и оставалось, что набраться терпения. Но как раз терпения оказалось у них ни на грош, ждать было невмоготу.
Они изнывали от неведенья, и много бы дали, чтобы узнать, что происходит под водой. Прошло уже довольно много времени, запас воздуха у Хартмана, вероятно, был на исходе, но ни намёка не было на появление американца, ни малейшего признака. И по мере того, как шло время, росла тревога.
— Я говорил, нужен акваланг, — сказал Ключников, слова его прозвучали упрёком.
Они уже тревожились не на шутку. Бирс не выдержал, зажёг фонарь и сунул его в воду, стараясь что-нибудь разглядеть.
Их разбирало отчаяние, непонятно было, что следует предпринять. В глубине души ещё теплилась надежда, но слабела, слабела, угасала с каждой секундой.
Вскоре стало понятно, что Хартман погиб: то ли утонул, то ли его утопили; ни один человек не мог так долго оставаться под водой. И теперь следовало организовать поиски.
Когда
Они уже совсем поверили, что он погиб, и собрались позвать на помощь, как вдруг из воды вынырнули две головы — так неожиданно и так стремительно, что можно было решить, будто снизу их выстрелили на поверхность. Отфыркиваясь и отдуваясь, Хартман поддерживал на плаву молодого альбиноса, которого он приволок из глубины.
Они сообща вытащили пленника из цистерны, с его старого комбинезона ручьями бежала вода. Им пришлось сковать его и смотреть в оба, чтобы он не вздумал прыгнуть вниз и покончить с собой; поддерживая его с двух сторон, медленно и осторожно они спустились по трапам и присели, переводя дух.
— Парень, у вас здесь была американка, — миролюбиво обратился к альбиносу Бирс, стараясь расположить его к себе. — Молодая американка. Где она?
Альбинос молчал, надежды, что он заговорит, не было никакой. Нет, дружелюбием их нельзя было изменить, они не понимали нормальных человеческих отношений, понятных слов, естественных чувств; вскормленные одной безумной идеей, они понимали лишь язык ненависти и вражды.
— Говори, а то я тебе!.. — Ключников резко замахнулся на пленника.
В ожидании удара тот прикрыл глаза, но не шевельнулся и продолжал молчать.
— Подожди, — остановил напарника Бирс и снова обратился к альбиносу.
— Ты мне только одно скажи: она жива или нет?
— Жива, — внезапно произнёс пленник, и это было так неожиданно, что разведчики молча уставились на него с двух сторон.
— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросил Ключников.
— Знаю, — кратко ответил альбинос.
— Ты уверен? — замирая, чтобы не спугнуть проснувшуюся надежду, обратился к нему Бирс.
— Уверен, — по-прежнему скованно и односложно подтвердил пленник.
— А где она?
— Не знаю, — последовал ответ и разговор оборвался: пленник молчал, все вопросы оставались без ответа.
Хартман тем временем оделся и спустился вниз.
— Он говорит, что Джуди жива, — сообщил ему Бирс.
— Неужели?! — воскликнул американец. — Где она?!
— Он не знает, — сказал Антон и поправился тотчас. — Говорит, что не знает.
— Значит, я не зря нырял, — оживлённо заметил Стэн.
— Ещё бы! Вы просто герой! — похвалил его Бирс, а Ключников похлопал американца по спине и одобрительно показал большой палец.
Хартман рассказал им, что произошло под водой. Молодой альбинос сидел в комбинезоне на дне бака, держа во рту конец трубы, по которой компрессор гнал сжатый воздух. Вероятно, альбинос заметил разведчиков и скрылся от них в воде, чтобы переждать, пока они уйдут. Он отчаянно сопротивлялся, в руке у него оказался нож, но Хартман обезоружил его, скрутил и доставил на поверхность. Разумеется, все это заняло изрядное время.