Преисподняя
Шрифт:
Выпирающие ребра, разрисованная кожа и шрамы казались страшной летописью его жизни. Али преследовала мысль, что он побывал у дьяволов.
— И долго он так сидит? — спросил кто-то. — Чем он занят?
Все были подавлены: такая сила чувствовалась в этом изгое. Он пережил плен, нищету, такие муки, какие им и не снились. И все же спина его осталась прямой, как тростник, а дух вознесся выше перенесенных страданий. Конечно, сейчас он молится.
Потом все заметили, что на стене, перед которой сидит Айк, начертаны ряды кругов. От света круги стали бледными и бесцветными.
— Хейдлская
Али подошла ближе. В кругах вились тонкие линии и закорючки — это была своего рода мандала. Али подозревала, что в темноте рисунки светятся. Но пытаться извлечь из них какую-нибудь информацию сейчас, при ярком свете, бессмысленно.
— Крокетт! — рявкнул Уокер. — Возьми себя в руки!
Странное поведение Айка уже кое-кого встревожило. Али подумала, что полковник напуган этим продолжением безмолвных страданий, словно они умаляют его собственный авторитет.
Айк не шевельнулся, и полковник приказал:
— Прикройте его чем-нибудь.
Вперед вышел солдат и начал укутывать Айка его одеждой.
— Полковник, — сказал он, — похоже, он умер. Смотрите — совсем холодный.
В следующие шесть минут врачи установили, что Айк замедлил свой метаболизм почти до полной остановки. Пульс — меньше двадцати ударов, дыхание — три вдоха-выдоха в минуту.
— Я слышал, монахи так умеют, — сказал кто-то. — Такая техника медитации.
Все отправились есть и спать. Позже, ночью, Али пришла посмотреть на Айка. «Простая вежливость, — уверяла она себя. — Если бы кто-то пришел проведать меня, мне бы было приятно». Она вскарабкалась наверх — Айк сидел на месте. Спина прямая, пальцы прижаты к полу. Не зажигая фонаря, Али подошла поднять упавшую рубашку и накрыть Айка. И тогда она обнаружила, что у него по спине течет кровь. Кто-то сюда уже наведался и провел ему по спине ножом — от плеча до плеча.
Али была вне себя.
— Кто же это сделал?! — негодовала она вполголоса.
Кто-то из охранников? Или Шоут? Или несколько человек?
Неожиданно Айк наполнил легкие. Али слышала, как он медленно выдыхает носом воздух. Словно во сне, он произнес:
— Какая разница?
Когда от группы отделилась женщина и отошла к желобку в стороне, Воин решил, что она хочет облегчиться. Чисто человеческое упрямство — ходить вот так поодиночке.
В момент полнейшей своей беззащитности — на ногах спущенные штаны, все усилия направлены на опорожнение, кругом висит запах, — то есть именно тогда, когда нужно, чтобы вокруг стояли готовые защитить товарищи, люди непременно желают уединения.
Но, к его удивлению, женщина не стала садиться. При свете своего налобного фонаря она терла куском мыла бедра и лобок, пока не появилась пена, а потом начала водить руками по ногам — вверх и вниз. Она была далека от тучных самок, столь ценимых некоторыми племенами, но и не костлявая. Крепкие мышцы на бедрах и ягодицах. Широкий таз — ей легко будет вынашивать детей. Женщина стала поливать себя водой из бутылки, и вода, струясь по коже, обрисовывала контуры тела.
Именно тогда Воин решил —
Возможно, рассуждал он, Кора умерла, чтобы появилась другая женщина. Или же она — утешение за смерть Коры, посланное судьбой. А может быть, это и есть Кора, только в другом обличье. Кто знает? Говорят, души, пока не найдут нового обиталища, томятся в камнях и пытаются ускользнуть оттуда через трещины.
Кожа у нее была без изъяна, как у младенца. Стройный торс, длинные ноги — многообещающее тело. Повседневная жизнь сурова, но, судя по ногам, у нее много сил. Воин представил ее тело с кольцами, узорами и шрамами — он и сам это прошел. Если женщина переживет посвящение, он даст ей хейдлское имя — имя, которое можно будет осязать или увидеть, но не произнести. Воин многим так дал имя. И когда-то ему тоже дали имя.
Заполучить ее можно разными способами. Умыкнуть, соблазнить, просто вывихнуть ей ногу и уволочь. Если что-то не заладится, сгодится на мясо.
По своему опыту он знал: лучше всего действовать с помощью приманки. Это он делал мастерски, можно сказать, творчески. И его умение влияло на его положение среди хейдлов. Несколько раз у поверхности ему удавалось даже заманить небольшие группы людей. Поймай одного, а с его — или ее — помощью привлечешь остальных. Если это женщина — на нее часто ловится муж. А на ребенка непременно поймается хотя бы один из родителей. Очень легкие жертвы — паломники. Он справлялся играючи.
Воин неподвижно стоял в темноте, прислушивался — не придут ли сюда другие, люди или еще кто. Убедившись, что никто не помешает, он наконец сделал первый ход. Заговорил по-английски.
— Привет! — сказал он заговорщицким тоном.
Не пытаясь скрыть свое намерение.
Она повернулась за второй бутылкой и при звуке его голоса замерла.
Повернула голову влево, потом вправо. Голос раздался из-за спины, но женщина догадалась, что впечатление могло быть обманчиво. Ему понравилась ее сообразительность, умение анализировать ситуацию и оценивать опасность.
— Что ты там делаешь? — строго спросила женщина.
Она держалась уверенно, не пыталась прикрыться. Она стояла к нему вполоборота, голая, не скрываясь, блистала белизной. Ее красота и нагота были ее оружием.
— Смотрю. На тебя смотрю.
Что-то в ее позе — поворот головы или изгиб спины — говорило, что она не сильно возмущена.
— И чего ты хочешь?
— Чего хочу?
Что она ждет услышать здесь, глубоко под землей? Он вспомнил Кору.
— Весь мир. И жизнь. И тебя.
Она поняла его правильно.
— Так ты из охраны?
Вот и выдала себя. Она знала, что солдаты за ней подглядывают, догадался он. И женщина не осталась равнодушной, хотя ее не влекло к кому-то одному — имени она не спросила, только кто он. Ей нравилась его таинственность. Так гораздо проще. Вполне возможно, что женщина пришла сюда одна именно в надежде кого-нибудь привлечь.
— Да, — ответил Воин и не солгал. — Раньше я был солдатом.
— Так ты мне покажешься?
Воин почувствовал, что ей это не так уж важно. Неизвестность гораздо лучше. Славная девочка.