Преисподняя
Шрифт:
Суль была так возбуждена, что ей казалась, что нее вокруг кружится. Ее окружили видения, которые становились все более и более четкими.
Светила луна, но это была совсем другая лунная ночь — совсем в иные времена. Она стояла на коленях, кусая и теребя другую женщину, лежавшую на спине. Ей было холодно, и она была совсем маленькой: ее ручонки казались такими крошечными в сравнении с телом женщин. Подняв голову, она услышала, как какая-то молодая девушка сказала: «Идем! Твоя мама умерла!» Эта девушка была Силье! Как молодо она выглядела! Почти ребенок!
Видение исчезло, вместо него появилось другое. Суль сидит у кого-то на руках.
Видение быстро исчезло. Появилось еще одно лицо — Ханна! Суль со стоном потянулась к ней, хотела поговорить с ней, но ее уже не было, и новые, странные лица выглянули из неведомых глубин ее подсознания — лица, имевшие между собой нечто общее: озлобленность, одиночество, смерть. Отвратительные, порой красивые — и Суль знала, хотя и не понимала, откуда она это знает, что все они явились из разных времен.
Она попала в прошлое. Перед ее взором были осужденные: это была ее родня из Людей Льда, ее предки. Ханна не относилась к числу ее прямых прародителей, но в том, что Суль увидела ее, не было ничего удивительного: она знала Ханну в своей действительной жизни. Те же, кого она видела теперь, были ее умершими прародителями.
Суль глубоко вздохнула. Она пребывала в своего рода глубоком сне. Ей было все это интересно, но вместе с тем, она чувствовала какой-то страх — и это было для нее ново. Она все глубже погружалась в сон, уже не отдавая себе отчета в том, что это были сновидения. Она думала, что это реальные фигуры. Она видела и их окружение, хотя оно и было более расплывчатым, чем сами люди. Это было скорее общее впечатление о несказанно горькой доле в негостеприимной долине Людей Льда. Нужда, печаль, безнадежность — и мятежная тоска.
Тенгель и Силье были не единственными, кто тосковал по простой человеческой жизни.
Перед Суль мелькали лица безымянных людей из ушедших времен. Их было много, но специфические родовые черты проявлялись лишь изредка. В среднем, у одного человека на каждое поколение, как говорил ей Тенгель. Она видела приветливые, милые лица, но они проносились мимо так быстро, словно сговорились, что Суль должна увидеть лишь тех своих родственников, которые обладали сверхъестественными качествами — или же это она сама хотела видеть только их.
Появился необычайно красивый мужчина. В нем было что-то особенное. Как замечательно было смотреть на такое чудо! У него, как и у Суль, были желтые глаза с дьявольским выражением и злобная улыбка — Суль всю затрясло, хотя она видела и не такое.
«Вот это мужчина для меня!» — подумала она. Если ей попадется такой, влюбится она в него или нет? Она не была уверена в этом. Возможно, именно тогда Суль и поняла, свою неполноценность. Как невыносимо трудно быть человеком, будучи при этом в родстве со Злом. Этот прекрасный, невыразимо привлекательный мужчина, которому она только что смотрела в глаза, был одним из немногих счастливцев среди ее родни. Он был самим воплощением Зла! Она видела, какие страшные трагедии переживали остальные ее родственники. Тенгель, возможно, пережил больше всех остальных. Но он был достаточно силен, чтобы сделать выбор. Ханна тоже… перешла, как и он, на другую сторону… Но была ли Ханна только злой? А она сама?
И когда этот прекрасный мужчина уже готов был исчезнуть из поля ее зрения, она заметила,
Она увидела еще несколько лиц. Отталкивающие фигуры из ушедших времен. Женщина и мужчина, одетые в туники и сандалии с длинной шнуровкой, подобных которым она раньше никогда не видела.
Вдруг ее забила сильнейшая дрожь. Она инстинктивно прижалась к траве.
Что-то вырастало из темноты. Что-то, прогоняющее прочь все видения. Пара жалящих, полных ненависти глаз уставилась на Суль. Ей показалось, что она тонет, что у нее нет сил бороться дальше. Она изо всех сил старалась прогнать видение, но ничего не помогало, потому что картины эти исходили из глубин ее подсознания, где они накапливались из поколения в поколение, чтобы потом никогда не быть использованными. Она хватала ртом воздух и кричала, словно ей было плохо.
Остальные слышали ее, но были слишком одурманены, чтобы прийти ей на помощь. Но они понимали, что девушка переживает необычные трудности. Они гоже видели своих предков.
И хотя они не могли вступить с ними в непосредственное общение, они получали от этого заряд мужества и воодушевления.
Но Суль была из Людей Льда. Ее преследовал рок! Если бы она знала, какие видения вызовет у нее это зелье, она, возможно, отказалась бы от него. А может быть, и нет: сделала бы это из любопытства. Теперь же она чувствовала себя парализованной. Она инстинктивно отворачивалась, но страшная фигура подходила все ближе и ближе. Она подошла почти вплотную.
Это был никто иной, как злой дух Людей Льда.
Не человек и не зверь. Это был Тенгель Злой, изверг. Когда-то он, возможно, был человеком, но теперь в это трудно было поверить. Плотный, низкорослый, намного ниже Суль. Голова его была плоской, уши росли прямо на макушке. В глазах — подлое коварство, нос напоминал клюв, вместо рта — разинутая пасть с острыми, короткими зубами. Его низкорослое тело покрывал широкий плащ, что было некоторым облегчением для Суль. Единственной выступающей частью тела была его рука, длинная и костлявая, словно птичья лапа. Но хуже всего был запах зла, исходящий от него.
Суль не сомневалась, что он продал душу Дьяволу. Так не мог выглядеть ни один человек, здесь чувствовалось влияние преисподней! Она пыталась выйти из транса, избавиться от этого чудовища. Что оно хотело от нее? Почему оно с такой ненавистью уставилось на нее? Хотело ли оно что-то сказать ей?… Она видела его раньше! Давным-давно. Но где? Вот почему он так ненавидит ее, растерянно думала она. Он боялся — боялся ее! Но почему? Если бы она только могла вспомнить!
Она кричала, стараясь прогнать его, но видение не исчезало. Оно заслонило собой прошлое. Она ведь могла видеть только Людей Льда, таково было действие зелья. А история Людей Льда начиналась с Тенгеля Злого. Все, что было до него, исчезло навсегда.
Суль извивалась на траве, словно змея. Она не была напугана, это видение вызывало у нее крайнее отвращение. Мужчине и больной женщине удалось, до предела напрягая волю, доползти до нее. Они пытались разбудить ее. Глаза Суль дико и опустошенно уставились в ночную мглу, ее полузадушенный вопль перекрывал их крики.
— Отец! — звала она. — Отец! Отец!
Дома в Линде-аллее Тенгель очнулся ото сна.
— Суль, — прошептал он. Силье села на постели.
— Суль переживает какие-то трудности, — испуганно произнес он. — Она нуждается в моей помощи.