Прекрасная голубая смерть
Шрифт:
— Грэхем, — сказал Ленокс, — в один прекрасный день мы туда доберемся, знаете ли.
— Нисколько не сомневаюсь, сэр.
Ленокс улыбнулся и испустил заключительный вздох.
— Вы не слишком устали для быстрого разговора?
— Разумеется, нет, сэр.
— В таком случае нам лучше сесть.
Они направились к креслам у камина и оба опустились в них, однако, хотя Ленокс откинулся на мягкую спинку и отхлебнул вина, Грэхем, держа спину совершенно прямо, примостился на краешке сиденья.
Ленокс вкратце изложил события вечера: записка, яд, жених,
— Как видите, — закончил Ленокс, — я должен за это взяться, хотя бы ради леди Джейн.
— Если мне дозволено высказать мое мнение, сэр, то я абсолютно с вами согласен.
Грэхем всегда яростно вставал на сторону леди Джейн.
— Вы знали эту девушку?
— Мисс Смит, сэр?
— Да.
— Настолько, чтобы кивнуть, повстречав ее на улице, сэр. Мистер Керк, дворецкий леди Джейн, ее не одобрял.
— Керк ее не одобрял?
— Да, сэр. А он куда снисходительнее многих и многих в нашей профессии.
Ленокс засмеялся.
— Понимаю, понимаю.
— В то же самое время девушкам и в нашем доме, и у леди Джейн она очень нравилась.
— И наши огорчились, когда она уволилась?
— Крайне, сэр. По-моему, она казалась им экзотичной.
— Грэхем, мне нужно, чтобы вы кое-что для меня сделали.
— Разумеется, сэр.
— Мне нужно, чтобы вы узнали, кто те пятеро, которые гостят у Джорджа Барнарда.
Грэхем кивнул.
— Несомненно, вы уже пришли к выводу, что они первоочередные наши подозреваемые. Но отвратительная экономка Барнарда стоит на том, что все пятеро гостей ни на минуту из дома не отлучались и что в соответствующие часы ни молочник, ни кто-либо в том же роде туда не приходил.
— Утверждение с явными слабостями, сэр. Тайно забраться можно в любой дом.
— Да. Но тем не менее, я думаю, что эти пятеро — лучшая наша надежда. И я думаю также, что разузнать о них вам проще, чем мне. Есть вопросы, которые я задавать не могу. И вы знаете, как я полагаюсь на вас.
— Благодарю вас, сэр.
Ленокса и Грэхема связывали необычные отношения: часто формальные, иногда граничившие с товарищеской дружбой, практически не выражавшиеся в словах. Отношения эти уходили в далекое прошлое, и возникшая тогда связь между ними запечатлелась в памяти их обоих из-за неких довольно темных событий, имевших место тогда. Обращенная к Грэхему просьба помочь в расследовании была аспектом этой необычной связи — результат доверия к Грэхему. В первую очередь, как к человеку, а также к его компетенции. В конечном счете оба они полагались на глубокую взаимную верность друг другу, которую вряд ли кому-либо удалось бы подвергнуть испытанию. Леноксу Грэхем представлялся почти совершенством в его уникальной роли: честный, почтительный, но никогда не льстивый, готовый сделать вывод, не совпадающий с выводом его хозяина, — короче говоря, человек с незыблемым чувством собственного достоинства. Из всех известных ему людей Ленокс относил Грэхема к наилучшим.
— Значит, это приемлемо? — спросил Ленокс.
—
— Продолжайте.
— Я думаю, мне также будет легче, чем вам, узнать побольше о мисс Смит, сэр.
— Задача того же рода. Но только здесь, на Хэмпден-лейн?
— Совершенно верно, сэр.
— Отличная идея. Жалею, что я сам об этом не подумал. Джейн говорит, что она была несколько вызывающей, а вы говорите, что она была экзотичной. Что, собственно, это означает?
— Попытаюсь выяснить, сэр.
— Расспросите девушек в обоих домах — ну, да это была ваша идея, и вы сами знаете, как за нее взяться.
— Надеюсь, сэр.
— Отличная работа. Итак, возьмите завтра свободный день, чтобы заняться всем этим. Ах, да, — добавил он, — вот несколько фунтов на расходы.
— Благодарю вас, сэр.
— Доброй ночи, Грэхем.
— Доброй ночи, сэр.
Ленокс вздохнул.
— Биарриц, Грэхем!
— Да, сэр, — сказал дворецкий.
Он вышел из комнаты, но Ленокс знал, что он будет сидеть в прихожей, пока сам Ленокс не отправится спать. А это, подумал он, произойдет так упоительно скоро!
Огонь угасал, но излучал тепло, и Ленокс стянул сапоги, затем носки и погрел ступни, вновь мокрые и замерзшие, возле тлеющих углей. Он взял «Малый дом в Оллингтоне» и прочел главу, допивая теплое вино. Каким же долгим выдался этот день!
И — о! — как он предвкушал жизнь на морском берегу! Ну-ну, подумал он, все обернется к лучшему. Он уронил книгу на сиденье рядом с собой, положил руки на живот и уставился на язычки пламени. Бедняжка Джейн, подумал он. Bella indigo, чем бы это ни было. Надо будет самому навестить какого-нибудь аптекаря.
Его веки смыкались, и он понял, что пора побрести по лестнице вверх к себе в спальню и натянуть ночной колпак. Он поднялся из кресла и сказал, выйдя в прихожую:
— Кстати, Грэхем. Утром не забудьте предупредить мистера Керра об отмене поездки.
Грэхем, разумеется, сидел в прихожей. Читал свою газету и жевал овсяную лепешку.
— Да, сэр, — отозвался он.
— И лучше дайте ему пятьдесят фунтов как залог будущей поездки. — Ленокс зевнул. — Он будет страшно зол, знаете ли, что я их все время отменяю.
— Да, сэр.
— Ну, право, Грэхем, идите-ка спать. Я только приму ванну и усну.
Дворецкий встал, и Ленокс улыбнулся ему.
— Доброй ночи. И удачи вам на завтра.
Грэхем кивнул.
— Доброй ночи, сэр, — сказал он и снова сел в свое кресло, вытаскивая газету из кармана.
Глава 8
Почтовая бумага Ленокса была простой, белой, с напечатанным синим шрифтом его адресом вверху. Проснувшись на следующее утро, он взял такой лист с тумбочки у кровати и быстрым почерком написал: «Пруденс Смит не умела ни читать, ни писать» и без подписи вложил лист в конверт. На конверте он печатными буквами написал фамилию «Мак-Коннелл», а затем позвонил, призывая слугу, и поручил ему доставить письмо в дом доктора на Бонд-стрит.