Прекрасная голубая смерть
Шрифт:
— Жемчужиной, сэр, — сказал Джеймс, почти не приподнимая головы.
Минута настала. Момент рассказать ему все. Ленокс колебался на грани признания, что леди Джейн была права. Молодой человек выглядел так, будто вот-вот растворится в ничто от тоски. Да он же похудел уже не меньше, чем на десять фунтов.
— Джеймс…
Молодой человек посмотрел на него, и Ленокс был уже почти готов сделать это, открыть, как Пру предавала его и с Деком, и с Клодом. И тут его воля иссякла.
Не то чтобы Ленокс переосмыслил позицию
Черта характера, с которой Ленокс иногда сталкивался в себе, досаждавшая ему в редких случаях. То ли трусость, то ли сострадание — его не заботило ее определение. Она была присуща ему, вот и все.
Он обошел стол и положил руку на плечо Джеймса.
— Я знаю, вам кажется, что вы потеряли единственную девушку, которую могли полюбить, — сказал он. — И я знаю, вам кажется невозможным, что в вашу жизнь когда-нибудь вернутся счастье и удовлетворение, и я знаю, каждый час кажется чернее предыдущего. Я все это знаю. Но не становитесь черным внутри. Вы можете думать, будто для вас не осталось ничего, но вы по-прежнему храните ваши воспоминания о ней, и у вас есть время. Печаль печалью, но, как говорит церковь, тьма никогда не длится, и всегда возвращается свет. Даже когда это кажется невозможным, мой мальчик.
Джеймс поднял голову.
— Может быть, — сказал он. — Может быть.
— Даю вам слово. — Правду сказать, уверен Ленокс вовсе не был. Но все равно дал слово. — Вы должны попытаться жить, Джеймс.
— Угу.
— Все будет хорошо.
— Я больше ничего сделать не могу, сэр? Совсем ничего?
— Боюсь, нет. Но мы его разыщем рано или поздно. Даю слово и тут.
Джеймс встал, слегка поклонился и вышел из комнаты, ничего больше не сказав. Ленокс вздохнул и наклонился вперед, упираясь ладонями в стол, глядя наружу на снег на тротуарах, на прохожих, а затем увидел, как из дома появился Джеймс в своем тяжелом черном пальто, очень черный на фоне окружающей белизны.
Глава 39
Всего минуту спустя вновь раздался звонок в дверь, легкие шаги Грэхема отозвались эхом по прихожей, и Ленокс насторожил уши, прикидывая, кто бы это мог быть.
Грэхем открыл дверь библиотеки.
— Ньютон Дафф, сэр.
Вы могли бы свалить Ленокса с ног ударом перышка. В этот день дело словно бы решило само прийти к нему. Впрочем, подумал он, махнув Грэхему, чтобы он впустил посетителя, в конце так бывает часто, а хотя идеи в его мозгу еще не определились с точностью, он знал, что конец близок. Ему вспомнился мышьяк. Способен ли этот человек на убийство?
Он встал, чтобы поздороваться с членом от Уоррик-Даунс, и они обменялись рукопожатием.
— Не хотите ли чего-нибудь съесть или выпить?
Я никогда ничего не ем в неположенные часы, сэр.
— Воды?
— Да, пожалуйста.
— Грэхем? — сказал Ленокс и кивнул. — Я могу чем-то помочь вам, мистер Дафф?
— Вы можете помочь мне, я могу помочь вам; в любом случае я тут. И мы увидим.
— Разумеется, как вам угодно.
Наступил миг молчания, и Ленокс использовал его, чтобы изучить человека перед собой. Первое впечатление кого угодно было бы точно таким же: могучий подбородок, черные волосы, густые брови, прямая поза и прекрасно сидящий старый серый костюм с поблескивающими карманными часами, на которые он взглянул, садясь. Но глаза… ну, глаза были пронзительными и быстрыми.
Ленокс нарушил молчание:
— Вы намерены выставить свою кандидатуру в другом округе, мистер Дафф?
Дафф напрягся.
— Значит, вы влезли в мои дела, Ленокс? Но я же никому не говорил! Чертовская наглость!
— Нет-нет, ничего сверх нынешнего расследования, уверяю вас.
— Да, намерен. Ну и что?
— Абсолютно ничего. Но ваш отец, не правда ли, скончался уже несколько лет назад? Это известно всей стране.
— Ну, и что из этого следует, черт дери?
— С того времени, как я вас знаю, ваши карманные часы были преподношением ваших избирателей. А теперь я вижу карманные часы с инициалами вашего отца, столь же известные, как и ваши собственные. Видимо, часы эти находились у вас после его кончины уже порядочное время, но вы не носили их до этих пор — когда, позволю себе предположить, вы больше уже не имеете причин искать расположения уоррикских избирателей.
Дафф неохотно кивнул.
— Да, я возвращаюсь в мой родной город на приближающиеся выборы. Добиться этого всегда было одним из моих желаний, хотя Уоррик-Даунс обходился со мной очень хорошо. Как бы то ни было, мистер Ленокс, довольно об этом.
— Совершенно верно. Как я могу помочь вам.
— Напротив, сэр, думается, я смогу помочь вам, если вы меня выслушаете. Взамен мне будет очень на пользу раскрытие этого дела.
— Выслушаю с радостью, — сказал Ленокс.
— Очень хорошо. В таком случае я должен спросить вас, известно ли вам уникальное содержимое дома мистера Барнарда? Я в этом сомневаюсь, но охотно могу поставить вас в известность.
Как и один раз прежде, Ленокс достал из кармана золотой и подержал его над ладонью.
— Вот именно, — сказал Дафф. — Полагаю, вы не так бесполезны, как мне казалось.
Ленокс рассмеялся.
— Лестная похвала.
— Ну, в таком случае я могу сообщить вдобавок, что помимо стражей, которые несли охрану у комнаты, Джек Сомс и я сторожили эти деньги со стороны Монетного двора, наблюдая происходящее в доме.