Прекрасная монашка
Шрифт:
Герцог взглянул на нее и тут же отвернулся от этих наполненных обожанием глаз.
— Изабелла, — позвал он через открытое окно, — уже поздно и пора отправляться спать.
Он стоял, глядя в окно, повернувшись спиной к Аме и наблюдая, как Изабелла и Хьюго медленно подходили к дому по вымощенной тропинке, которая огибала бассейн с золотыми рыбками, — и тут он услышал едва доносившийся голос позади себя:
— Спокойной ночи, монсеньор. Я вас очень люблю. И кажется, с каждым днем все сильнее.
Глава 9
Однако на следующий день планам
— Это было бы похоже на бегство! — воскликнула она. — В самом деле, Себастьян, должны же вы, в конце концов, понимать, что сегодня весь Париж только и будет заниматься тем, что обсуждать происшествие, случившееся прошлым вечером у кардинала. Те, кому его преосвященство стоит поперек горла, кто выступает против него, будут превозносить поступок Аме до небес.
Остальные же, которые успели проникнуться восхищением к этому чародею, а также те, кто из политических побуждений стараются поддерживать добрые отношения с принцем де Роганом, будут распространять злостную клевету и постараются выставить нас в ужасном свете. Исчезнуть сейчас из Парижа значит отдать все карты последним. А кроме того, разве вы забыли, какой сегодня день?
— А какой сегодня день? — повторил герцог вопрос леди Изабеллы. — Разве он чем-то примечателен?
— Примечателен, да еще как, — ответила леди Изабелла. — Ведь сегодня — двадцать первое июня.
— Прошу извинить, но это число не вызывает в моей памяти никаких ассоциаций, — проговорил герцог.
— Воистину, Себастьян, я перестаю верить, что вы способны запомнить хоть слово из того, что я вам говорю, — посетовала Изабелла, после чего рассмеялась. — Знаете, наш разговор напоминает мне сцену, в которой жена упрекает своего забывчивого мужа; ведь всего два дня назад я говорила вам, Себастьян, что должно произойти вечером.
— Я вспомнила! — воскликнула Аме. — Сегодня устраивается прием в честь шведского короля.
— Ну разумеется, именно это, — проговорила леди Изабелла, — и, как вам должно быть хорошо известно, Себастьян, королева просила, чтобы на этом приеме присутствовали все мы. Судя по всему, прием должен быть отменным — начнется он с представления, даваемого собственным театром Ее Величества, а завершится балом в садах Трианона.
— Да, по сравнению с этим моя затея кажется вам скучной, — согласился герцог. — А что, мы должны появиться на этом приеме обязательно все?
— Обязательно должны, — настаивала леди Изабелла. — Начнем с того, что пренебрежение особым приглашением королевы само по себе было бы чрезвычайно вызывающим поступком. А исчезнуть в такое время из Парижа и поселиться в лесном доме, как называет его Аме, значит породить злые сплетни.
— Что ж, тогда нам обязательно следует пойти на этот прием, — вздохнув, проговорил герцог.
— Перестаньте, Себастьян, не принимайте такой удрученный вид, — сказала леди Изабелла. — Когда вы окажетесь там, полагаю, вам понравится этот вечер. Можно с уверенностью сказать, что спектакль будет превосходным, потому что королева имеет твердое
— Ас какой стати королеве нужно произвести впечатление на кого-то из королевской свиты? — наивно поинтересовалась Аме.
Изабелла рассмеялась.
— Сплетницы говорят, что граф Аксель Ферзен — юноша с весьма приятной наружностью, — ответила она. — По крайней мере сегодня вечером мы сможем убедиться в этом сами; да, и не забудем о том, что все гости должны быть одеты в белое.
— В белое! — удивленно воскликнул герцог. — Так мы все будем вроде привидений?
— Вполне возможно, что когда-нибудь люди будут Думать о нас, как о призраках, — с грустью в голосе проговорила девушка. — Может быть, через много-много лет мы будем казаться привидениями, которые бродят во дворце, к тому времени здесь будут жить совершенно другие люди и приходить зеваки, чтобы поглазеть на места, где мы когда-то смеялись и развлекались.
Изабелла вздрогнула:
— Что за странные мысли! Не представляет никакого труда думать о прошлом, но, если вдруг в какую-то минуту приходит мысль, что настанет будущее, в котором все мы будем в прошлом, меня охватывает ужас.
— Думаю, что обо мне в будущем вряд ли кто вспомнит, — проговорила девушка, — а вот о вас, монсеньор, будут наверняка помнить всегда. А все ваши прапраправнуки будут воспитаны добрыми, отважными и сильными, чтобы оказаться достойными вашей памяти.
Изабелла рассмеялась несколько язвительно.
— Какой вздор! Если они и будут когда-нибудь говорить о нем, то, скорее всего, как о «злом герцоге»! — воскликнула она. — Не могу представить себе, чтобы кто-то в будущем вспоминал о нем как о Себастьяне Добром.
Герцог отвернулся к окну с таким видом, будто все эти разговоры наскучили ему, и тут леди Изабелла внезапно встретилась взглядом с удивительно ясными глазами Аме.
— Мадам, я люблю вас и всегда буду очень признательна вам за доброту, которую вы проявили в отношении меня, но вы ни в коем случае никогда не должны говорить о монсеньере в подобном тоне. Уверяю вас, что отношение его светлости ко мне всегда было хорошим и добрым. Я видела, как он сражался за меня с такой отвагой, на которую не способен был бы другой человек.
Я глубоко уважаю и люблю его.
На какое-то мгновение в комнате воцарилась полная тишина, а затем непроизвольно, словно повинуясь порыву своего доброго сердца, леди Изабелла подошла к девушке и поцеловала ее.
— Простите меня, милая, — проговорила она. — Это было бестактно и очень скверно с моей стороны, но поймите, я ведь просто поддразнивала его, и Себастьян это хорошо понимает. Независимо от того, какие ошибки были допущены этим человеком в прошлом, в вашем лице он, несомненно, имеет такого защитника, которым обязан гордиться.