Прекрасная мука любви

Мэтьюз Патриция

– Сейчас расскажу. Знаете, вчера в Кейпе творились странные дела. Сначала та девчонка, потом он...

– Какая еще девчонка? – заинтересовалась Ребекка. – О ком это вы?

– Не знаю, как ее зовут, – начал Тед. – Говорят, она была... – Он запнулся, подыскивая подходящее слово, но не нашел, – ну, вы понимаете, что я хочу сказать. Из тех, что вечно ошиваются возле отелей. Но важно не это, а то, что ее нашли мертвой. Кто-то забил ее до смерти.

– Какой ужас! – воскликнула Ребекка. – Но какое это имеет отношение к Стивену?

– Вообще-то никакого, – поспешно заверил

Тед. – Никакой прямой связи между этими происшествиями нет. Просто его тоже чуть не забили до смерти. Так что сейчас бедолага Стивен лежит в своем гостиничном номере едва живой.

– Как это случилось? – вмешался Глэдни.

– Никто толком не знает, – ответил Тед. – Но я думаю, это все из-за денег. Лайтфут выиграл скачки, а приз-то был немалый – целых семьдесят пять долларов. А потом его находят в рощице, неподалеку от скаковой дорожки, избитого до полусмерти и с пустыми карманами. И лошадь тут же, травку пощипывает. Хорошо еще, что скакуна не увели.

– О, Глэдни! – воскликнула Ребекка, впервые за время разговора обратив на него внимание. – Нельзя оставлять его там одного! Кто знает, в каком он находится состоянии!

– Как, вы снова со мной разговариваете? Очень мило. Итак, что вы от меня хотите?

– Кто-то должен за ним съездить. Мне ведь неудобно, я же женщина... – Ребекка вспыхнула от смущения. – Ну, вы понимаете, что я имею в виду.

– Догадываюсь. – Глэдни улыбнулся, вспомнив, каким образом Стивен вообще оказался в Кейп-Джирардо. Но похоже, его хитрость нежданно-негаданно привела к плачевному результату. – Значит, вы доверяете мне такую почетную миссию, как доставка Стивена сюда?

– Пожалуйста, Глэд! Я буду вам так признательна!

Глэдни задумчиво взглянул на Ребекку, горя желанием спросить, что она подразумевает под этим «так». Однако этот вопрос он оставил при себе, а только заметил:

– Стивен тоже будет мне признателен.

– Я в этом не сомневаюсь, – подхватила Ребекка.

Когда Глэдни приехал в Кейп-Джирардо, ярмарка там подходила к концу. В последний день состязаний скачку чемпионов выиграла одна из лошадей Сталла, и в первой же таверне, куда Глэдни заглянул, все разговоры были об этом. Одни – и таких было большинство – говорили, что чемпионом стала самая быстроногая лошадь, какую им когда-либо доводилось видеть. Однако другие – явное меньшинство – горячо оспаривали это мнение, доказывая, что если бы Лайтфут не выбыл из игры, а принял участие в скачке, его Брайт Мон наверняка обогнал бы лошадь Сталла.

Глэдни потягивал пиво и прислушивался к разговору, пока не узнал то, что ему было нужно: а именно в каком отеле лежит Стивен. Когда разговор перешел на убитую проститутку, Глэдни взял со стойки бара сдачу и прямиком направился в отель.

Хозяин отеля радушно улыбнулся и пододвинул к нему журнал регистрации постояльцев. Глэдни прекрасно понимал, что еще двадцать четыре часа назад от этого самого хозяина никакой любезности не дождался бы. Вчера отель был забит до отказа, а те, кому не досталось комнаты, болтались в вестибюле, тщетно надеясь на чудо. Но сегодня, когда ярмарка закончилась, отель опустел и каждого потенциального клиента

полагалось встречать сладкой улыбкой.

– Мне не нужна комната, спасибо.

Улыбка тотчас же исчезла с лица хозяина отеля.

– Понятно, – кисло пробормотал он.

– Я в этом не сомневаюсь. В конце концов к чему попусту расточать любезности?

– Чем могу служить, сэр? – холодно осведомился его собеседник.

– Я пришел повидаться со Стивеном Лайтфутом. Скажите, в каком номере он остановился, если вас это не затруднит.

– Я не имею права давать эту информацию, сэр. Мистер Лайтфут просил, чтобы его не беспокоили.

– Вот как? – Опершись на стойку, Глэдни уставился на хозяина мрачным взглядом. – Я из генеральной прокуратуры штата. Насколько мне известно, молодая женщина, труп которой был обнаружен вчера, была убита в вашем отеле.

– Это еще надо доказать! – испуганно вскрикнул владелец гостиницы.

– И мистер Лайтфут был жестоко избит, – холодно продолжал Глэдни. – Очень возможно, что между этими двумя преступлениями существует прямая связь, а вы мне не только не оказываете содействия, но и всячески мешаете вести расследование. – Глэдни вынул из кармана бумагу и карандаш и приготовился писать. – Прошу вас назвать свою фамилию, сэр.

– В этом нет никакой необходимости, сэр. Я вовсе не хочу мешать проведению официального расследования. Вы меня не так поняли. – Хозяин отеля был теперь сама любезность. – Мистер Лайтфут находится в номере двести пять. Второй этаж, третья дверь с правой стороны.

Едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, Глэдни кивнул.

– Так-то лучше. Я упомяну в своем отчете, что в вашем отеле мне оказали посильную помощь.

– Благодарю вас, сэр. Очень вам признателен.

Но Глэдни, не слушая, уже спешил к лестнице. Если бы этот болван догадался спросить у него документы, вот была бы потеха!

Поднявшись на второй этаж, Глэдни без труда отыскал нужную комнату.

– Кто там? – раздался из-за двери невнятный голос.

– Твой старый друг Глэдни.

– Глэдни? Какого черта... Подожди минутку.

Послышались шаркающие шаги, грохот отодвигаемой задвижки. К тому времени как Глэдни открыл дверь и вошел, Стивен уже снова лежал в постели.

Глэдни хотел было отпустить свою обычную шутку, но взглянул на друга, и смех замер у него на губах. Рука и голова Стивена были забинтованы, губы распухли, все лицо в синяках...

– Постарайся не говорить ничего смешного, – едва слышно произнес Стив. – Ужас как больно, когда смеюсь. Впрочем, особенно смеяться в последнее время не приходится.

– О Господи, Стивен! Я слышал, что тебя избили, но не ожидал, что настолько. Кто же это сделал?

– Кому, как не тебе, знать. Ты же сам предупреждал меня быть поосторожнее.

– Так, значит, Сталл? Сталл и его верный пес мистер Мерси?

– Ну, не он сам, но с его ведома. Один из тех, что на меня напали, признался, что действовал по приказу Сталла. Но я тоже в долгу не остался. Так врезал его приятелю в адамово яблоко, что он теперь не только петь – говорить не сможет! – Лайтфут улыбнулся и тут же сморщился от боли.