Прекрасная сторона зла
Шрифт:
– Все тело ломит… – признаюсь я.
– Ага, кровь разжижается, значит, – довольно говорит Римут. – Это хорошо.
– Что со мной будет потом?
– Ты исцелишься. Больше никогда не станешь чувствовать боль от серебра. Не будь ты таким старым и не заслужи это возрастом, солнце бы тоже перестало пугать тебя. Жажда уйдет. Увеличится пульс. Вот, пожалуй, и все. Но есть и минусы – ты больше никогда не сможешь создать ни одного вампира.
– Плюсы перевешивают. К тому же у меня уже есть сын. Так что подобное вряд ли меня расстроит.
– Прекрасно.
– Скольких вампиров ты наградил таким подарком?
– Ты – третий. Не люблю кровопийц.
– Почему ты решил помочь мне?
–
– Ты знал, что я болен, – напоминаю я. – Давно был в курсе. Чего ты ждал? Если бы я не вытащил тебя из аквариума, ты бы позволил мне умереть?
– Такой древний, а все еще дурак, – вздыхает Римут. – Ты должен был пройти этот путь, чтобы избавиться от боли. Простить, и быть прощенным. Ты сам искал наказания за то, что предал брата и никак не мог смириться с этим. И нашел. Впрочем, как и всякая жертва, что хочет кары, сама притянет к себе палача. Когда мы встретились впервые, я увидел в твоих глазах страх и вину, а вчера, когда ты пришел, чтобы спасти меня, прочел в твоем взгляде, что ты свободен и готов идти дальше. По сути, ты сам спас себя, я лишь изъявление твоей воли.
– Каким-то странным типом я получаюсь по твоей логике.
– Обычным для человека, – пожимает плечами Римут. – Много правил, мало осознанности, сплошные догмы и игнорирование сердца.
– Быть правильным хорошо, но не верно… – вспоминаю его слова, брошенные в клубе.
– Таким ты был раньше. Теперь у тебя есть шанс жить по-настоящему, – Римут в третий раз вскрывает себе вену, и все повторяется сначала.
– Что у тебя за счеты с Амаликом? – спрашиваю я, пробуя пошевелить пальцами руки. О боги! У меня получается! Власть над своим телом – вот оно счастье. – Зачем ты устроил весь этот маскарад с профессором Рогожкиным? Какое отношение имеешь к Айлин?
– Пожалуй, начну с последнего вопроса. Твоя воспитанница дочь той, которую я любил. Амалик безжалостно отнял ее у меня и убил. Никто не должен оставаться за такие преступления безнаказанным. Я знал, что за ребенок родился у моей возлюбленной, мне рассказали о заклятье, что было наложено на нее, и я поклялся оберегать малышку. Эту историю с профессором выдумал, чтобы не вызвать подозрений. Когда-то, будучи в Москве, развлекался таким образом. Изображал из себя историка, катался по местам раскопок, помогал археологам. И с Василисой познакомился так же, но не смог долго скрывать от нее правду. Девушка быстро догадалась обо всем сама. Рад, что она знала меня настоящего. Я не мог подарить ей вечность, но в моей власти было любить ее, как последнему смертному. После того, как она исчезла, не было дня, чтобы я не искал ее. И вот когда старания увенчались успехом, и мне удалось проникнуть в дом, где ее держал Амалик… Моя девушка была мертва, но ее тело еще не успело остыть. Я опоздал на какие-то минуты…
– Мне жаль.
– Я был наивным идиотом, когда решил, что мой тысячелетний опыт поможет обмануть этого дьявола, – усмехается Римут. – Он с самого начала знал, кто мы с Саидом, и играл с нами, как кот с мышами, а мы думали, что нам удалось перехитрить его. А ведь у нас был такой чудесный план! Нам помогала одна из сильнейших ведьм. Но результат ты видел сам.
– Ты знаешь, что случилось с Айлин? Почему она пыталась покончить с собой, оказавшись у Амалика?
– Нет, мне об этом ничего не известно. Но теперь она не просто девочка, о которой надо заботиться… Она – неопытная ведьма, получившая
– Поэтому кровь вампиров на нее больше не действует? – приподнимаясь на локтях, беспокоюсь я. Римут кивает и помогает мне встать на ноги, сделать по подвалу несколько шагов.
– И это еще одна из причин, по которой я спасаю тебя. Теперь твой черед заботиться о ней, защищать ее, не позволять ей погибнуть. Ей еще не раз будет грозить смертельная опасность, а я, увы, уже не смогу быть с ней рядом. Это ответственность отныне будет лежать на тебе.
– Кем я буду после всего этого?
– Гибридом. Ты больше не вампир, но еще и не бессмертный. Ты можешь спать и пить чай, как человек. Но кол и серебро тебе не страшны. Однако в крови, в отличие от меня, ты будешь нуждаться, но в маленьких дозах. Для поддержания организма.
– Ты мой создатель, получается? – все еще не понимаю всей ситуации я.
– Нет, я лишь совершенствую уже созданное, – откликается Римут. – Но эта тайна должна остаться между нами. Никто не должен знать о том, кем ты теперь являешься. Иначе плохо придется обоим.
– Но как объяснить свое исцеление? – пожимаю плечами я.
– Я сказал твоему брату, что принес для тебя волшебный отвар, – подталкивая меня к лежаку, рассказывает Римут. – Он слишком страдает, чтобы не верить в чудо. Так что беспокоиться не о чем.
– Ты ведь и есть Чори? – спрашиваю я, и Римут смеется.
– Да, это одно из моих имен. За шесть тысяч лет их было немало… Мне пора.
– Мы еще увидимся?
– Разумеется, ведь как ни крути – у нас много общего. Убить Амалика, например. В тебе моя кровь – я всегда почувствую, когда буду нужен тебе. Береги Айлин и живи сердцем. Оно всегда подскажет тебе, как найти баланс между долгом и любовью. А теперь спи.
Покорно укладываюсь, складываю руки на груди и, прикрыв глаза, тут же проваливаюсь в забытье.
Когда я выбираюсь в гостиную, за окнами – день. От количества снега, которым покрыта лужайка возле дома, режет глаза. Бросаю взгляд на термометр. Минус пятнадцать. Настоящая русская зима. Выхожу на крыльцо, жадно втягиваю носом холодный воздух. Смотрю на снежинки, беспечно падающие на землю. Впервые за прошедший месяц мне хорошо и спокойно. Я знаю, что мне предстоит решить море проблем, в частности, с Вианором, который вот-вот пришлет за мной своих людей. Но по сравнению с тем, что я теперь здоров и сильнее, чем раньше, все кажется мелкими недоразумениями, легкими и вполне решаемыми. Озябнув, возвращаюсь внутрь и поднимаюсь на второй этаж. Подхожу к комнате Айлин и несколько секунд стою в нерешительности. Потом приоткрываю дверь и заглядываю внутрь. Девушка спит. Руки прижаты к животу, лоб хмурится, глазные яблоки двигаются. Похоже, ей снится сон. Убираю от ее лица прядь волос. Синяк на скуле стал темнее. Шрам над губой похож на тонкую цепочку. Что с ней случилось, пока она была там? Не сомневаюсь, что у нее была веская причина, чтобы схватиться за скальпель. Что с ней сделал Амалик? Узнаю ли об этом когда-нибудь? Вернутся ли в наши отношения прежняя откровенность и доверие? Найдет ли она в себе силы простить меня? Хотя, признаться, я сам не готов смириться с тем, что пошел на поводу у Дины и убил свою подопечную. Теперь я знаю, что ее сердце бы запустилось, даже если бы Америго не приехал: ведь в ней была кровь Римута. Но сам факт того, что я сделал, останется низменным. Я убил ее. Провожу рукой по ее щеке, она что-то бормочет и переворачивается набок. Не хочу угнетать ее своим присутствием и тихо выхожу в коридор.