Прекрасная тьма
Шрифт:
— Это еще что? — огляделся по сторонам Линк.
— Не знаю, похоже на…
— Как будто кому-то плохо? — прислушалась Лив.
— Я хотел сказать, похоже на «Опираясь на руку вечности» — старый псалом, который Сестры поют в церкви.
Как ни странно, я оказался прав: нам навстречу, под ручку с Тельмой, как ни в чем не бывало шла бабушка Пру, будто направляясь в церковь в воскресенье. На ней было белое платье в цветочек, белые перчатки и любимые бежевые ортопедические туфли.
Чуть позади трусил Харлон Джеймс — собачка бабушки
Линк остановился и озадаченно почесал затылок:
— Чувак, у меня снова галлюцинации? Или это твоя сумасшедшая бабуля со своей блохастой болонкой?
Я растерялся, судорожно пытаясь понять, не очередной ли это чародейский морок: стоит нам подойти поближе, как из тела моей бабушки выйдет Сэрафина и убьет нас всех.
— Может, это Сэрафина? — поделился я опасениями, в поисках хоть какого-то логического объяснения этого совершенно нелогичного явления.
— Не думаю, — покачала головой Лив. — Фурии катаклизмов могут вселяться в тела других людей, но не в двоих одновременно. Тем более троих. Если считать собаку.
— Ну кто ж станет считать собаку? — скривился Линк.
Мне немножко захотелось — даже не немножко — убраться отсюда подальше и подумать обо всем этом в каком-нибудь другом месте, но нас уже засекли. Бабушка Пру, или то, что выглядело, как она, помахала нам платочком.
— Спасайся, кто может? — робко спросил Линк.
— Итан, я все ноги стоптала, пока тебя искала! — воскликнула бабушка Пру, шаркая к нам по траве. — Тельма, не отставай!
Люсиль замяукала на них. Даже издалека я узнал бабушкину ковыляющую походку, а уж начальственный ее тон ни с чьим не спутаешь.
— Нет, это она. Не успели…
— Как они здесь очутились? — озадаченно спросил Линк.
Да, одно дело узнать, что Карлтон Итон доставляет почту в Lunae Libri, а другое — встретить собственную столетнюю бабушку разгуливающей по тоннелям в воскресном платье.
Бабушка Пру, бодро орудуя тростью, взбиралась по тропинке.
— Уэсли Линкольн! Ты так и будешь стоять и смотреть, как старая женщина выбивается из сил?! Будь любезен подойти сюда и помочь мне подняться на холм!
— Да, мэм! То есть — нет, мэм! — Линк, споткнувшись, рванул к бабушке и взял ее под руку, а я поддержал ее с другой стороны, постепенно приходя в себя.
— Бабушка Пру, а как ты сюда попала?
— Полагаю, тем же путем, что и ты — через одну из этих дверей. Ту, что прямо позади баптистской миссии. Я прогуливала тут воскресную школу, когда твоих родителей еще в проекте не было.
— Но откуда ты узнала про тоннели? — спросил я, решив, что вряд ли она следила за нами.
— Я в этих тоннелях была чаще, чем алкоголик зарекается не пить! Думаешь, кроме тебя, никто не знает, что творится в этом городе?
Бабушка все знала! Она была одной из немногих смертных, которым удалось
— А бабушка Грейс и бабушка Мерси в курсе?
— Конечно, нет! Эти девчонки даже под страхом смертной казни не смогут держать язык за зубами, поэтому папа рассказал только мне. А я ни единой живой душе не проговорилась, только Тельме.
— И то когда уже не смогла сама спускаться по лестнице, — преданно посмотрела на бабушку Тельма.
— Не рассказывай сказки, Тельма, ты же знаешь, что это неправда. — Бабушка отмахнулась от нее носовым платком.
— Вас послала за нами доктор Эшкрофт? — встревоженно посмотрела на них Лив, оторвавшись от своего блокнота.
— Я не в том возрасте, чтобы быть девочкой на побегушках, — фыркнула бабушка Пру. — Захотела и пришла.
— А тебе, — продолжала она, показывая на меня пальцем, — крупно повезет, если Эмма не станет искать тебя здесь! С тех пор как ты сбежал, она целыми днями варит куриные кости!
Если бы она знала… Ладно, допустим, она все знает, но тоннели все же не самое подходящее место для пожилой дамы.
— Так, а что ты тут делаешь, бабушка Пру?
— Принесла тебе кое-что, — ответила бабушка Пру, открыла сумочку и протянула ее нам.
Под портновскими ножницами, талонами и карманной Библией лежала толстая пачка пожелтевших бумаг, аккуратно перевязанная бечевкой.
— Ну чего вы ждете, доставайте!
Да я лучше заколю себя этими самыми ножницами! Чтобы я рылся в сумочке своей бабушки?! Да ни за что! Более грубое нарушение южного этикета даже представить сложно. Видимо, в Англии тоже не принято, чтобы мужчины лазили по женским сумочкам, потому что Лив заметила мое замешательство и пришла на помощь:
— Разрешите?
— Так я их за этим и принесла!
— Такие старые, — пробормотала Лив, вытаскивая бумаги и раскладывая их на мягкой траве. — Неужели это они?!
Бумаги напоминали какие-то схемы или планы, нарисованные разными цветами и разными людьми. Они были аккуратно начерчены на миллиметровке, по линейке. Лив разгладила листы, и я увидел множество линий, пересекающихся друг с другом.
— Возможно, и так. Смотря о чем ты подумала.
— Это карты тоннелей. — Лив дрожащими пальцами провела по бумагам и подняла взгляд на бабушку Пру. — Позвольте спросить, мэм, откуда они у вас? Я никогда такого не видела, даже в Lunae Libri.
— Мне они достались от папы, а ему — от дедушки. Эти бумаги старее праха.
Я потерял дар речи. Лена ошибалась, думая, что без нее моя жизнь станет нормальной. Моя семья была слишком тесно связана с чародеями, и проклятье Дачанисов тут ни при чем.
— Они далеко не закончены. Я в свое время была настоящей чертежницей, но проклятый бурсит все испортил…
— Я пыталась помочь, но мне далеко до твоей бабушки, — словно оправдываясь, добавила Тельма, но бабушка Пру лишь замахала на нее носовым платочком.