Прекрасней всех на свете
Шрифт:
Он также добавил, что радиация, несомненно, оказывает влияние на жителей пустынного убежища: они испытывают заметную, легко различимую осиплость голоса. В то же время, их кожа почти не подвергается изменениям из-за особых условий ионизирующего потока, проходящего под землей.
Я сомневался в достоверности информации от старика и не хотел рисковать всеми нами, основываясь только на его словах и догадках. Джед был недостаточно информирован или мог спутать факты. Тем не менее, он уверял нас в своем желании помочь найти вход в подземную
В то время как Джед рассказывал все это, Джуди пристально наблюдала за ним через консоль катафалка. У нее был вид, словно она точно знала, что в пустыне существует укрытие. Ее молчание казалось крепким знаком согласия. Безусловно, план старика выглядел привлекательно, особенно сейчас, посреди ночи, когда поиск другого убежища обречен на провал.
В общем, план получился довольно простой - бежать прочь из Эстерленда и надеяться на удачу.
Меня волновало не только то, где нам укрыться или найти новый дом. Мысль о брошенном теле Дага не давала покоя. Те слова, что он сказал мне в первый рабочий день, прямо здесь в катафалке, не отпускали меня. Я не мог выбросить их из головы, будто был заперт с ними в одной клетке.
Обещание. Короткое, словно вещее. Он просил лишь меня одного - не отдавать его тело церковной фабрике, и без того поглотившей всю его жизнь. Возможно тогда, сидя со мной рядом, он чувствовал приближение смерти.
– Мы должны вернуться – сказал я вслух, сам не заметив этого.
– Куда Дэвид? – спросил старик Джед.
– Вернуться за ним в «Инферион».
– За кем? – удивленно обернулась Джуди.
– Даг остался в отеле. Они растерзают его как крысы… - я покачал головой от стыда, от того, что позволил этому случиться.
– Но он умер Дэвид! – всколыхнулась Джуди.
Я понимаю ее. Возможно для Джуди, любая жизнь, что-то вроде временной борьбы, которая прекращается после смерти.
– Я должен это сделать. Иначе никогда не прощу себе того, что бросил его там.
– Ты уверен? Уверен, что это наш путь? – спросила Джуди, замедлив катафалк.
– Я пойду туда снова. Прости, мне придется это сделать. Одному или вместе с тобой – сказал я, услышав тревожное дыхание старика.
Джуди с дребезгом остановила машину. Развернувшись, она растерянно посмотрела на меня и осторожно произнесла:
– Неужели ты не понимаешь?
– О чем ты?
– Мы должны быть вместе, другого пути не будет.
Я посмотрел на нее с любовью.
– Джуди…, мы могли бы пожениться, когда все закончится…
– Разве для этого не нужно идти в Церковь? – засмеялась она в ответ.
Ее глаза опустились. Она понимала – Церковь не главное препятствие.
– Достаточно только тебя и меня. Что с тобой?
– Рано или поздно, ты умрешь. Или убьют меня. Или мы сможем жить вечно? – она подняла глаза, в трепетном ожидании ответа.
– Я хочу прожить этот
Не было ни тревоги, ни сомнений. Они ушли от нас в тот момент. Джуди охотно развернула катафалк в обратную сторону и мы понеслись сквозь тихий спальный район, навстречу с очередными трудностями. Глубокой ночью, удаляясь от мечты о тайном месте - доме для всех нас. Я понимал, что тело Джуди было создано из тех же трупов - простых людей, каким был Даг. Ей не понять меня. Но я вижу, как она хочет этого - проникнуть в человеческую суть и навсегда в ней остаться.
Мы были совсем недалеко от "Инфериона". Похоже, он не желал нас отпустить. Я чувствовал, как мы медленно и неуклонно приближались к нему.
Оказавшись на знакомой улице, я был готов ко всему, кроме неожиданного вопроса Шэннон, нарушившему тишину в катафалке.
– Эй, я не хочу обратно! – тихо сказала она, прижавшись щекой к окну.
Встрепенувшись и отлипнув от стекла, Шэннон начала плавно оглядываться по сторонам.
– Как голова то болит…, и почему со мной всегда так…
– Одному старому другу нужна наша помощь – кротко и ласково произнес старик.
На морщинистом лице заявилась одинокая слеза. Джед нехотя поспешил избавиться от нее.
– Кому это? Что за друг? Я с вами пойду! Имейте это ввиду!
– Останься с Джедом – сказала я, положив руку на тощее плечико - мы туда и обратно. Не успеешь оглянуться.
– Ну вот еще! Сам оставайся. Что тут вообще происходит?
Мне казалось, что Шэннон была готова выскочить из машины от недовольства.
В это время, Джуди уверенно припарковалась возле главной двери отеля, за которой ждал «зеркальный холл» и коротышка Джанни.
– В «Инферион» я пойду одна – сказала Джуди, смотря мне в глаза.
– Джуди…
– Так будет лучше. Ведь ты это знаешь. Это всегда было моей работой... – с грустью добавила она.
Я снова оказался заперт. Но не здесь - в кабине с писающимся под себя стариком, удерживая вырывающуюся Шэннон обеими руками. Нет. Я заперт в обители собственных сожалений, которую сам же и воздвиг. В ней лишь я да горстка надзирателей: печаль, утрата и сомнения.
После того, как Джуди скрылась за парадной дверью, я посмотрел на «Инферион» иными глазами. Как и прежде, он был окутан бессонной ночью, но уже не манил теплом, а источал обманчивый, обжигающий свет витиеватых букв массивной вывески. Я точно знал – за ними лишь упадок, смрад и самодурство.
Шэннон неистово вырывалась, умоляя отпустить ее следом за Джуди. Словно хотела вытащить оттуда кого-то еще. Я не мог разжать руки. Даже если бы знал наверняка, что с ней ничего не случится - не сделал бы этого. Джед смотрел на меня без тени упрека, отчасти с надеждой, еле заметной за нависшими седыми бровями.