Прекрасное далеко
Шрифт:
На лице миссис Найтуинг вспыхивает неприкрытый страх. Даже мисс Мак-Клити начинает прислушиваться с интересом.
— Клянусь! — пылко говорит девочка. — Чем угодно клянусь, я их видела — это были всадники в черных плащах! А их бедным лошадкам было так холодно, они совсем побледнели! Они звали меня спуститься вниз и прокатиться с ними, но я слишком испугалась.
Энн хватает меня за руки. Я ощущаю ее страх, вливающийся мне под кожу.
В голосе миссис Найтуинг слышна
— Ты говоришь, это было вчера вечером, Салли?
— Лилиан! — предостерегающе произносит мисс Мак-Клити, но миссис Найтуинг не обращает на нее внимания.
Малышка энергично кивает:
— Да, и с ними был один из тех бродячих актеров. Самый высокий, смешной. Они сказали, что вернутся сегодня вечером.
Ветер завывает, и моя чашка подпрыгивает на блюдце.
— Сахира?
Миссис Найтуинг бледнеет до синевы.
Мисс Мак-Клити не позволит, чтобы ненужный слух распространился по школе; она погасит его, точно так же, как раньше пыталась делать это Евгения.
— Послушай-ка, Салли… Это был просто сон. Ты спала, вот и все. И тебе приснился дурной сон.
Девочка качает головой:
— Нет, это было на самом деле! Я их видела!
— Нет, не видела, — заявляет Бригид. — Сны любят подшутить над нами.
— Ну… может, это и правда был сон, — неуверенно произносит девочка.
Они вселили в нее сомнения, и это как раз то, что происходит частенько; именно так мы начинаем сомневаться в том, что, как мы сами прекрасно знаем, является правдой.
— Сегодня вечером ты выпьешь стаканчик теплого молока, и никакие сны тебя не потревожат, — заверяет девочку мисс Мак-Клити. — Бригид об этом позаботится.
И Бригид, не слушая девочек, которые просят рассказать еще какую-нибудь историю, спешит выйти из большого холла.
— Джемма? — окликает меня Энн испуганным голосом.
— Не думаю, чтобы я ошибалась, — шепчу я. — Я уверена, здесь были твари из Зимних земель. Думаю, они намерены вернуться.
Миссис Найтуинг отводит меня в сторонку.
— Я всегда была предана Ордену и выполняла приказы. Но я боюсь, что вы правы насчет той двери, мисс Дойл. Это ведь мои воспитанницы, и я должна предпринять меры предосторожности.
Она вытирает взмокшую шею носовым платком.
— Мы не можем пропустить их сюда.
— А цыгане уже ушли? — спрашиваю я.
— Они утром укладывали вещи, собирались в путь, — отвечает директриса. — Не знаю, может быть, уже уехали.
— Попросите Картика сбегать в их лагерь, за матерью Еленой, — говорю я. — Она может знать, что делать.
Через несколько минут Картик вводит в кухню худую, оборванную мать Елену.
— Метки следует нанести кровью, — говорит
— Даже и слушать не хочу, — ворчит Фоулсон.
— Она пытается помочь нам, брат, — говорит Картик.
Фоулсон чванливо шагает вперед, ухмыляясь, он опять такой, как прежде.
— Я тебе не брат. Я достойный представитель братства Ракшана… не предатель!
— Достойный убийца, ты хочешь сказать, — возражает Картик.
Фоулсон делает еще несколько шагов, пока не подходит к Картику вплотную.
— Я закончу то, что начал, это я насчет тебя.
— Да милости прошу, — фыркает Картик.
Я втискиваюсь между ними.
— Джентльмены, если мы переживем сегодняшнюю ночь, у вас будет масса времени для того, чтобы позабавиться дракой. Но сейчас у нас есть куда более важные и срочные дела, чем таращиться друг на друга, как вы, так что придется пока отставить в сторону все разногласия.
Они расходятся, но Фоулсон сначала высказывается:
— Я здесь главный!
— Хьюго, да будет тебе! — сердится мисс Мак-Клити.
— Хьюго? — изумленно повторяю я.
Картик усмехается. Лицо Фоулсона темнеет.
— Не вздумайте называть меня так!
— Мертвые идут. Они идут, они идут… — бормочет мать Елена, возвращая нас к пугающей задаче, стоящей перед нами.
— Как нам их отогнать? — спрашиваю я.
— Пометить окна и двери, — отвечает старая цыганка. — Только этого может быть недостаточно.
— Вряд ли мы сможем нанести метки на каждые дверь и окно, — сомневаюсь я.
— Сделаем, что сможем, — говорит Картик.
Мать Елена принесла с собой смесь куриной крови и пепла, она разливает ее в чашки и раздает нам. Мы врываемся в большой холл. Девушки ахают, видя рядом с нами мать Елену и Картика, они не в силах отвести взгляды от старой цыганки, которая что-то бормочет себе под нос, и от красивого молодого человека, появление которого и вовсе нечто запретное в нашей школе.
— Что происходит? — спрашивает Фелисити.
Энн заглядывает в чашку с кровью и пеплом, которую я держу в руках.
— Что это такое?
— Защита, — отвечаю я и сую чашку Энн. — Делай, что велит мать Елена.
Мы разбегаемся вдоль стен большого холла, быстро переходя от окна к окну, проверяя все запоры. Мать Елена окунает палец в маленький металлический горшочек. Она спешит, как только может, рисуя кровавым пеплом знаки на каждом окне, быстро переходя к следующему, к следующему… Миссис Найтуинг, Энн, Фелисити, Картик и я делаем то же самое. Бригид одной рукой кладет на каждый подоконник по веточке рябины, а другой быстро крестится.