Прекрасное сожжение
Шрифт:
– Хорошо, – ответила я. – Возьму.
– Обещаешь? – Сделав глубокий вдох, она заговорила гораздо спокойнее.
– Обещаю. Я отвечу, когда ты позвонишь… если только не буду занята на работе.
– Чем ты там, кстати, занимаешься? Мама сказала, работаешь то ли секретарем, то ли фотографом, то ли еще кем-то в местном журнале.
– Да.
– Пользуешься камерой, которую я подарила?
Я слышала ее улыбку. Она уже простила меня. Значит о Стерлинге ей ничего не известно, и когда она обо все узнает, почувствует сильное предательство,
– Да. Это очень хороший фотоаппарат, Фин, спасибо.
Несколько продолжительных секунд Финли молчала.
– У меня такое ощущение, что я говорю с незнакомкой.
– Но это я, – ответила я.
– Нет, не ты. Ты изменилась.
– Я трезвая.
Она выдохнула смешок.
– Как успехи?
– Вообще-то, хорошо. Ну… один раз сорвалась. Как Санья?
– Не представляю. Последние три недели я на Бали.
– Так как на Бали?
– Красиво. Но я возвращаюсь в штаты повидать тебя.
На меня накатила паника.
– Я очень по тебе скучаю, Фин, но мне приходится много путешествовать. Я преследую межведомственных пожарных, мы будем в разъездах до начала октября.
– Пожарных, значит? Команду Тайлера?
– Да.
– Ты ведь трахаешь его, правда?
– Время от времени.
– Так и знала! – Захихикала она.
Мне будет не хватать Финли, которая никогда не удивляется и снимает с плеч груз ошибок. Финли постоянно находила мне оправдания; она вела меня по жизни, держа за руку и спокойно распоряжаясь, потому что так ведут себя старшие сестры.
Как бы мне не хотелось предотвратить это, но рано или поздно настанет время, когда мы останемся сестрами, но не друзьями. Даже если Финли меня простит, ее постоянно будет преследовать боль моего предательства, а я так и не узнаю, доверяет она мне или нет.
Я осушила одну из двух бутылок воды, желая отведать чего-нибудь покрепче, затем обошла номер два раза и решила спуститься вниз. Собственное отражение в зеркале около двери привлекло мое внимание, и я наткнулась на решительный взгляд больших льдисто-голубых глаз. Выражение моего лица не предвещало ничего хорошего. Темные пряди волнистых волос выбились из небрежного пучка. Я не пила, работала, занималась типичными для людей вещами… но была ли я счастлива?
Часть меня возненавидела Тайлера за то, что заставил задаваться этим вопросом. Если бы я не была счастлива, занимаясь любимым делом, засыпая рядом с терпеливым мужчиной, который заботился обо мне единственным известным ему способом, заслуживала ли я его вообще? У меня были независимость, собственные сбережения и возможность принимать решения – но глядя в отражение Элли версии 2.0 сложно было игнорировать грусть в глазах. Что невероятно бесило.
За моей спиной захлопнулась тяжелая дверь, когда я направилась вниз. Лифт донес меня в вестибюль, который на удивление оказался практически пустым.
– Привет, – поприветствовала я администратора.
Она улыбнулась,
– Красиво, – заметила, после повторного осмотра.
– Спасибо, – ответила она. – Что вам угодно?
Моя кредитная карта легла перед ней на стойку.
– Можете сменить карту, оплачиваемую мой номер?
– Конечно, – она забрала серебристый прямоугольник со стола. Кликнула несколько раз мышкой, а затем провела картой через считывающее устройство. – Сопутствующие расходы тоже?
– Да. За все.
– Готово, – она вернула мне карточку. – Поставьте здесь свою подпись.
– Спасибо… – я перевела взгляд на ее бейдж. – Дарби.
– Не за что, «Маунтеньер».
Я отправилась к барной стойке, где находился только парень, натирающий посуду. Его кожа была гладкой и смуглой, и выглядел он слишком молодым для своей серебристой шапки волос и бакенбард.
– Добрый день, – поздоровался он. Его кулак, покрытый тряпкой, быстро протер изнутри стеклянный стакан, после чего мужчина отставил его и взял следующий из раковины. Темные глаза взирали на меня с большей интенсивностью, чем предполагал их владелец.
– Привет. Мне один…мм… «спрайт».
– Что, на мели? – Пошутил он. Но его улыбка мгновенно погасла, когда он понял, что я не в настроении для веселья, и приступил к работе.
Вскоре передо мной оказался высокий наполненный газировкой стакан. Глаза бармена вспыхнули, когда кто-то присел справа от меня. Распознать личность удалось без труда, как только он заговорил.
– Налей-ка мне «Victoria’s Bitter» (марка пива), приятель! – Воскликнул Лиам.
– Ты собираешься пить в первый рабочий день? – Спросила я. – Разве тебе не нужно идти на собрание через 15 минут?
– Не волнуйся. Я буду то же, что и она.
– Еще один «спрайт», – разочарованно произнес бармен.
Я отрывала края салфетки, пока в голове крутились миллионы мыслей.
– Как ты оказалась во все это втянута? – Начал Лиам.
– Сначала я просто отвечала на звонки в издательстве, потом сделала несколько снимков, понравившихся владельцу. Он отправил меня вместе с Тайлером на задание, и мои работы привлекли внимание местных. И вот я здесь, продолжаю делать серию.
– Пробралась на верх своими силами. Впечатляет, – Лиам пил свою газировку так, словно это была пинта пива. Даже слегка приподнял пластиковый стаканчик, чтобы поприветствовать вошедших пожарных.
– Меня долго не было в издательстве во время первого задания.
– Еще больше впечатляет, – добавил Лиам.
– На самом деле, нет, – я покачала головой и опустила взгляд.
– Чем ты раньше занималась?
– Ничем. Едва закончила колледж, после чего немного путешествовала. У моих родителей дом в Эстес Парк, и я там жила.
– Ааа. Как вы это американцы называете? Дитя трастового фонда.
– Наверное, была.
– Но не теперь?
– Нет, на самом деле, меня отвергли.