Прекрасные и обреченные. Трилогия
Шрифт:
– Я здесь! – крикнула она, веселая и беззаботная, как ликующая утренняя заря. – Я здесь! Энтони, милый, бедный мой старичок! Ты так за меня переживал!..
– Глория! – Добежав до платформы, он бросился к жене. – С тобой ничего не случилось?
Подойдя ближе, он опустился на колени и обнял Глорию.
– Все хорошо.
– А что произошло? Почему ты убежала? – с тревогой в голосе расспрашивал он.
– Пришлось спасаться бегством. Там что-то было. – Она замолчала, и вновь зарождающаяся тревога хлыстом стегнула по сознанию. –
– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «это»?
– Не знаю… тот тип, Халл…
– Он тебя побеспокоил?
– Он приходил в мою комнату, пьяный. Думаю, в тот момент у меня помутился рассудок.
– Глория, любимая…
Она устало положила голову на плечо мужу.
– Давай вернемся, – предложил Энтони.
Глория вздрогнула.
– Ах нет! Не могу. Оно снова явится и усядется на грудь. – Ее голос сорвался на крик, горестно повисший в тишине. – Ну, то самое!..
– Ну-ну, успокойся, – утешал ее Энтони, крепче прижимая к себе. – Поступим как пожелаешь. А чего тебе хочется? Просто посидеть здесь?
– Хочу… хочу уехать.
– Куда?
– Куда глаза глядят.
– Ей-богу, Глория! – воскликнул он. – Да ты все еще пьяна!
– Нет, и весь вечер была трезвой. Я поднялась наверх… не знаю, наверное, через полчаса после ужина… Ой!
Энтони нечаянно задел ее правое плечо.
– Больно. Я где-то ушиблась. Не помню… кто-то меня схватил, а потом уронил.
– Глория, пойдем домой. Уже поздно, и на улице такая сырость…
– Не могу, – жалобно всхлипнула она. – Ох, Энтони, даже не проси! Завтра приду. Ты иди домой, а я подожду поезда. Поеду в отель…
– И я с тобой.
– Нет, не надо. Мне надо побыть одной. Хочется спать… ох, как хочется спать. А завтра, когда ты выветришь из дома запах виски и сигарет, наведешь порядок и уберется этот Халл, тогда я вернусь. А если пойду с тобой сейчас, то оно… ох! – Глория закрыла глаза рукой. И Энтони понял всю тщетность попыток убедить жену вернуться.
– Когда ты ушла, я был абсолютно трезв, – оправдывался он. – Дик уснул в шезлонге, а мы с Мори что-то обсуждали. А этот тип, Халл, где-то бродил. Потом я вдруг понял, что уже несколько часов тебя не видел, и поднялся наверх…
Он замолчал, так как из темноты раздалось громогласное приветствие:
– Эй вы там, привет!
Глория вскочила на ноги, и Энтони вслед за ней.
– Голос Мори! – взволнованно воскликнула она. – Если с ними Халл, пусть убираются, не подпускай их!
– Кто там? – выкрикнул в темноту Энтони.
– Всего лишь Дик и Мори, – дружно успокоили два голоса.
– А где Халл?
– Спит. Вырубился.
На платформе показались два неясных силуэта.
– Какой черт занес вас с Глорией сюда? – поинтересовался Ричард Кэрамел, плохо соображая спросонья.
– А вас чего ради принесло?
Мори рассмеялся в ответ:
– Будь я проклят, если знаю!
Под навесом платформы послышались нервные смешки.
– Как же вы все-таки нас отыскали?
– Ну, шли за тобой по шоссе, а потом вдруг потеряли. Похоже, ты свернул на гужевую дорогу. Через некоторое время кто-то нас окликнул и поинтересовался, не ищем ли мы молодую девушку. Мы подошли ближе и увидели маленького, дрожащего всем телом старичка, который сидел на поваленном дереве, как сказочный персонаж. «Она свернула вон туда, – объяснил старичок. – Чуть на меня не наступила, так торопилась. А потом мимо пробежал какой-то тип в коротких штанах для гольфа. Так за ней и припустился. А еще швырнул мне вот это», – старик помахал долларовой купюрой.
– Ах, бедный старичок! – воскликнула, растрогавшись, Глория.
– Я бросил ему еще доллар и пошел дальше, хотя старикашка уговаривал остаться и рассказать, в чем дело.
– Бедный старичок, – горестно повторила Глория.
Дик с сонным видом уселся на кстати подвернувшийся ящик.
– Ну и что теперь? – осведомился он со стоическим смирением.
– Глория сильно расстроена, – пояснил Энтони, – и мы с ней отправимся в город следующим поездом.
Мори извлек из кармана расписание поездов.
– Зажги спичку.
В темноте вспыхнул слабый огонек, освещая четыре лица, таких нелепых и совсем не похожих на себя в безмолвии ночи.
– Так, давай посмотрим. Два, два тридцать… нет, это вечером. Ей-богу, вам не сесть на поезд до половины шестого.
Энтони замялся.
– Ну, – неуверенно пробормотал он, – мы решили остаться здесь и ждать поезда, а вы можете вернуться и лечь спать.
– И ты иди с ними, Энтони, – принялась упрашивать Глория. – Хочу, чтобы ты поспал, любимый. Ты сегодня весь день такой бледный, точно привидение.
– С чего ты взяла, маленькая дурочка?..
Дик зевнул:
– Прекрасно. Раз вы остаетесь, то и мы тоже.
Выйдя из-под навеса, он устремил взгляд в небеса.
– Довольно славная ночка, в конце концов. Звезды сияют и все такое прочее. И с каким тонким вкусом подобран их ассортимент.
– Давайте посмотрим. – Глория двинулась за Диком, и остальные последовали ее примеру. – Посидим здесь, – предложила она. – Мне так больше нравится.
Энтони с Диком превратили длинный ящик в подобие спинки, а потом отыскали достаточно сухую доску, чтобы Глория могла сесть. Энтони пристроился рядом, а Дик не без труда взгромоздился на бочку из-под яблок.