Прекрасные и проклятые
Шрифт:
Глория не ответила, и Энтони задался вопросом, не попрощается ли она с ним у входа в отель. Она молча дошла до лифта и удостоила его лишь одной фразой, когда двери открылись.
– Вам лучше подняться наверх.
Он на секунду замешкался.
– Возможно, мне будет лучше зайти
– Как скажете, – тихо сказала она в сторону. Нынешняя главная забота для нее заключалась в поправлении выбившихся прядок волос перед зеркалом в лифте. Ее щеки разрумянились, глаза сверкали: она никогда не казалась такой прелестной и изысканно-желанной.
Исполненный презрения к себе, он обнаружил, что идет по коридору десятого этажа, почтительно держась в полутора футах от нее, а потом стоит в гостиной, пока она исчезла, чтобы избавиться от мехов. Что-то пошло не так, и он потерял частицу достоинства в собственных глазах; он потерпел абсолютное поражение в непреднамеренной, но важной схватке. Он хотел прийти, и он пришел. Однако то, что случилось впоследствии, нужно свести к унижению, которое он испытал в лифте. Девушка нестерпимо беспокоила его – так сильно, что, когда она вышла, он невольно перешел в критическую атаку.
– Кто такой этот Блокман, Глория?
– Деловой знакомый моего отца.
– Странный тип!
– Вы ему тоже не нравитесь, – с внезапной улыбкой сказала она.
Энтони рассмеялся.
– Я польщен этим предупреждением. Очевидно, он считает меня… – Он замялся и вдруг спросил: – Он влюблен в вас?
– Не знаю.
– Не может быть, что не знаете, – настаивал он. – Разумеется, влюблен. Помню, как он посмотрел на меня, когда мы вернулись к столу.
– Он не обиделся. Потом я рассказала ему, что случилось на самом деле.
– Вы ему рассказали!
– Он попросил меня.
– Мне это не слишком нравится, – пожаловался Энтони.
Она снова рассмеялась.
– Ах, вот как?
– Какое ему до этого дело?
– Никакого. Поэтому я и рассказала ему.
Энтони в смятении жестко прикусил губу.
– С какой стати я должна лгать? – откровенно спросила она. – Я не стыжусь ничего, что я делаю. Ему было интересно знать, целовалась ли я с вами, а у меня тогда было хорошее настроение, поэтому я удовлетворила его любопытство простым и недвусмысленным «да». Но, будучи по-своему здравомыслящим человеком, он оставил эту тему.
– Только сказал, что ненавидит меня.
– О, это вас беспокоит? Ну, если вам угодно исследовать этот колоссальный вопрос до самых глубин, то он не говорил, что ненавидит вас. Мне это и так ясно.
– Меня это не…
– Ах, довольно! – пылко воскликнула она. – Мне это совершенно не интересно.
С огромным усилием Энтони согласился сменить тему, и они перешли к старинной игре в вопросы и ответы относительно своего прошлого, постепенно воодушевляясь по мере того, как обнаруживали стародавние, проверенные временем черты сходства во вкусах и идеях. Они говорили о вещах, более показательных, чем их намерения, но каждый делал вид, что принимает слова собеседника за чистую монету.
Конец ознакомительного фрагмента.